В квартире жил домовой.
Маленький, размером с фаянсовый чайничек для заварки, он появлялся только ночью, когда все спали. И делал свои дела.
Домовой любил проказничать. Он залазил в ящик для белья, всё ворошил в нем, а ящик выдвигал, чтобы беспорядок сразу заметили. Или разбрасывал, а то и прятал носки. А еще любил завязывать на крепкий узел шнурки на ботинках, разливать на пол молоко из миски кота, опрокидывать ведро с мусором.
За беспорядок чаще доставалось коту Ваське. Он не единожды получал тапком по спине и, возмущенно вопя о несправедливости наказания, обиженный уходил в угол царапать обои.
Никто в квартире не подозревал о домовом, и шишки за разбитую тарелку, запятнанную жиром скатерть или съеденное из банки варенье, доставались то маленькому пятилетнему Игнату, то его отцу. Мама была строга, и терпеть не могла беспорядка в доме.
Однажды Игнат проснулся среди ночи. Он захотел пить и, встав, пошел на кухню. Не зажигая света — в окно светил уличный фонарь, мальчик протянул руку к кружке и в изумлении замер. На столе, обхватив банку с земляничным вареньем, сидел маленьких смешной человечек.
Человечек тоже замер, так и не донеся ложку с вареньем до рта. Даже в бледном свете фонаря было видно, насколько тот перепачкан сладким угощением.
— Ты кто? — спросил Игнат.
Домовой сглотнул, мигнул, икнул и понял, что раскрыт.
Он бросил ложку и попытался сбежать, но Игнат растопырил руки и перегородил ему путь.
— Стоять! — строго сказал мальчик. Так говорили серьезные дяди в сериалах про полицию. — Оружие на землю, руки за голову!
Домовой заметался по столу, опрокинул хлебницу и, в конце концов, спрятался за сахарницу.
— Я больше не буду, — плаксиво ответил он из-за нее.
— Вылазь! — потребовал Игнат.
Домовой шагнул вперед и заковырял в носу, не зная, куда деть руки.
— Так это ты ешь варенье?
Домовой кивнул.
— И ворошишь белье?
Снова кивок.
— Зачем?
— Но я же домовой!
— Домовые помогают, а не шалят! — наставительно сказал Игнат.
— А как это, помогают? — с любопытством уставился на него домовой. Он никогда в жизни не делал хороших дел.
Мальчик сел на стул. Домовой — на стол напротив. Игнат рассказал ночному шалунишке, что помогать — это находить потерянные вещи, не разрешать коту Ваське царапать обои, гасить свет в ванной, если это забыла сделать мама и многое другое, за чем взрослые просто не могут уследить.
Игнат угостил домового ириской, которую прятал за банкой с манной крупой, и спросил:
— Мне пять лет, а тебе сколько?
Домовой подумал, пошмыгал носом и растопырил пятерню.
— Сто раз по столько!
Мальчик наморщил лоб, досчитал до десяти и сказал: «Это, наверное, очень много».
Потом они сыграли в шашки, тихонько, чтобы не разбудить родителей, попили сока и заели его папиными чипсами к пиву.
Когда часы показали полночь, пришло время прощаться.
Игнат пообещал кормить домового своими конфетами и пожал его маленькую ладонь — по-мужски.
— А как же твое имя? — остановился мальчик на пороге кухни.
Домовой пожал плечами.
— Так неправильно!
Мальчик вернулся, погладил домового по лохматой голове и сказал: «Давай, ты будешь Федей!».
После этого Федя почти каждую ночь приходил к мальчику. Игнат учил его, как надо делать добрые дела, а Федя рассказывал своему другу всякие сказочные истории.
Через месяц мама не могла нахвалиться на сына и мужа, а кот Васька, вместо тапка, каждый день получал сметану в блюдечке. И никто, кроме мальчика не знал, что стало причиной порядка в доме.
: 42 
: 0 
