Рабочий день был в разгаре. В тесной комнатушке царила обычная для этого времени суток атмосфера нервной сосредоточенности. Сквозь пелену дыма дешевых сигарет слабо проглядывались силуэты сотрудниц — хмурых дам бальзаковского возраста, добросовестно штудирующих толстенные рукописи. Беспорядочно разбросанные на столах талмуды нет-нет, да оказывались востребованными — тишину нарушал чей-то приглушенный вопрос: "Лидия Васильевна, а как лучше будет? ", раздавался шорох страниц, поднимающих в воздух облачко пыли и торжественный ответ. Затем все снова умирало — в ожидании следующего «оживляющего момента».
И наконец он наступил. Ворвался, как всегда, неожиданно и шумно. Дверь редакции резко, будто от удара ногой, раскрылась, и в комнату впорхнула юркая стройная девчушка — и с порога заверещала: "Ой, который час-то? А я снова в пробке Меня никто не искал? Нет? Слава богу! Девочки, милые, да у вас снова накурено! Нельзя же так! ". Устремившись к окну, она попутно задела непредусмотрительно положенные на край стола тома, и они с грохотом повалились на пол.
В комнату ворвался свежий весенний ветер.
Дамы, видимо, пребывая в эйфории от брошенного им столь опрометчиво «девочки», глядели на возмутительницу спокойствия с явным одобрением. Её вечная бодрость их забавляла. Неизменно врываясь столь бесцеремонно на два часа позже положенного срока, она как раз поспевала к тому времени, когда глаза честных тружениц начинали слипаться, а кофе с сигаретами переставали спасать.
И лишь строгая Лидия Васильевна покачала головой — то ли с завистью, то ли с осуждением: "Что-то ты сегодня больно веселая, Оленька! "
"Так весна же! И потом — я решила начать новую жизнь! — девчонка явно была во власти какой-то новой бредовой идеи. — Пора все менять, так никуда не годится! Работу — новую! Бойфренда — нового! Все, все с чистого листа! "- она решительно рассекала пространство комнаты, активно жестикулировала и была до смешного похожа на лектора-энтузиаста в сонной аудитории.
Дамы переглядывались и скептически улыбались, но никто не решался прервать этот бурлящий словесный поток. Кроме Лидии Васильевны, которая и тут не сдержалась и, ехидно прищурившись, с вызовом произнесла: "Ты думаешь, все так легко, деточка? Кабы все такими бойкими бы были — редакция бы наша вымерла, а мы повыше бы сидели. Ты оглянись вокруг-то: многим ли так удается-то? Чтобы поворот на 180 градусов? "
Оленька подхватила фразу, как будто только её и ждала: "Так и я о том же — не многим! А все почему? Потому что мы все не без тараканов в голове. И они ползают — будоражат нас и тревогу вызывают: а как оно все повернется, если вдруг решишься на шаг какой-то? То есть сами себя в болото и загоняем! А выход-то есть! За рубежом, например, такие проблемы принято решать с помощью психолога Что это вы такую физиономию состроили, Лидия Васильевна? Да-да! Пси-хо-лог! Это сейчас модно, не то что в пору вашей молодости! "
Последняя фраза заставила дам поморщиться. Но им все равно было далеко до вдруг побледневшей Лидии Васильевны. Давненько коллеги не наблюдали на ее лице такого выражения — будто та привидение увидела. Женщины уставились на нее, не смея потревожить повисшим в воздухе вопросом. Наконец на смену страху пришло сомнение; матрона потерла переносицу, как будто бы в раздумьях, и, наконец, решительно произнесла, стараясь придать голосу поучительное, «официозное» звучание: "Не такая уж я древняя, как тебе кажется, девочка Расскажу вам, так и быть, историю. Про психолога как раз. Приключилась она со мной лет десять назад, но до сих пор как-то не по себе Только по издательству не трепать Мы люди все взрослые, понимать должны
Так вот. Оказалась я тогда в очень сложном положении Муж любовник тоже а сын — вообще и с работой Словом, углубляться не буду. Ну, и посоветовала мне подруга к психологу сходить, телефончик дала. Говорит, опытный доктор, мне помог — а у самой глаза так и светятся. Естественно, я поверила — дурой была, как ты сейчас. Созваниваюсь, приезжаю по указанному адресу. Открывает мне приятный молодой человек, в комнату проводит Поначалу думала — сын его, а это он сам Ну, сели, начала я рассказ свой заунывный Он полпачки сигарет выкурил, пока слушал, а последние бычки как-то уж очень злобно в пепельницу вдавливал — я и подумала, что хватит с него. Замолкла и жду — что скажет. Он тоже не сразу среагировал — видимо, ввела я его своими жалобами в полную прострацию, и он уже вроде как тихо сам с собою беседу внутреннюю ведет Наконец глаза медленно так поднимает и говорит: «Что-то вы вся на взводе — так не годится Надо бы сеанс гипноза провести — стресс снять». Ну, я, как дура, и согласилась
Бормочет он что-то, значит, руками водит, а я не выключаюсь — и все тут. Но вида не показываю — зачем, думаю, мужика обижать, вон он какой старательный Глазки закатила — вроде как в гипнозе вся. Он и говорит: "Поднимите правую руку! " Поднимаю. "Теперь левую! " Снова поднимаю. Чувствую: ткань по мне вроде как ползет — а это он, поганец, уже кофточку снимает! "
"Но вы же — не под гипнозом! — не выдержала вдруг сухопарая старая дева в очках с огромными линзами.
"Не под гипнозом — точно, а любопытно мне стало. Хорошо бы, думаю, поймать его на этом деле буквально, за ну не буду углубляться, за что А то ведь может в отказ пойти, мол, нужно было снять кофточку для массажа расслабляющего и так далее А если с поличным Короче, дает еще пару интересных команд Но не буду углубляться "
Тут уже не выдержала Оленька: "А вы углубитесь, ну Лидия Васильевна, ну миленькая, ну пожалуйста! " — и скорчила недовольную гримаску. Матрона, как будто не расслышав ее, продолжила: " Не буду углубляться, но проснулась я наутро в его постели и говорю: "Доктор, это что же получается, а? " А он: «Вы были так напряжены, считайте, я стресс снял — метод у меня такой авторский». Я тут же начинаю соображать, что к чему, и говорю: "А метод-то этот у вас с пациентками только по пятницам срабатывает, да? Когда жена с детьми на дачу уезжает? " Вижу, в точку попала. Аж пятнами пошел. Умоляюще так: "Но мы же ей не скажем, правда? " Глянула я на него — мужик вроде ничего, и совсем даже неплохо мне с ним было Но не буду углубляться "
"Но вы же были под гипнозом! — как будто хватаясь за соломинку, вдруг страдальчески воскликнула сухопарая старая дева. — Так ведь? Иначе бы — ведь не допустили бы? Только как же вы тогда могли потом помнить, что неплохо было? " Чувствовалось, что для бедняжки это был вопрос чести.
"А Лидия Васильевна не будет углубляться на эту тему, правда же? " — многозначительно подмигнула одна из дам, вдруг ни с того ни с сего напустив на себя разбитной вид.
Лидия Васильевна покраснела, резко встала, поправила прическу и возмущенно кинула: "Так я и знала — нельзя вам было это рассказывать! Вам бы только все шутки шутить, а я девчонку просто предупредить хотела о возможном исходе! " И продефилировала к двери, не упустив возможности подчеркнуть свое отношение к присутствующим, хлопнув ею со всей силы.
Оленька, до сего момента следившая за разговором открыв рот, вдруг как бы нехотя встала и лениво направилась следом. Сотрудницы уже наперебой обсуждали услышанное, и им было недосуг заметить эту несвойственную девушке вальяжность.
С деланным безразличием Оленька подошла к Лидии Васильевне, которая, исходя пятнами и дымом, приходила в себя после столь нехарактерного для нее откровения.
"Лидия Васильевна Не знаю даже, как и сказать-то - Оленька замялась. — У вас, случайно, не остался телефон этого вашего психолога? "
Солнечный луч рассек пространство коридора пополам, отделив друг от друга беседующих женщин. Он чудесным образом озарил лица обеих, и в этом освещении матрона показалась Оленьке значительно моложе.
Ни слова не говоря, Лидия достала из кармана визитку: "Перепиши и отдай мне назад, договорились? "