Майя ехала в трамвае и смотрела на свои коленки, задумчиво теребя край клетчатого шарфа. Ей было двадцать четыре, муж, дочка, любимая работа, жизнь текла по проторенному руслу. «И чего мне не хватает?» Она представила лицо мужа, красивое: с четкими линиями, волевым подбородком и умными черными глазами. «Любая могла бы тебе только позавидовать!» — но вздох почему-то получился печальным. Майя оставила в покое шарф, переключив внимание на длинные, ухоженные пальцы. Она то сжимала их в кулак, то вытягивала, придирчиво осматривая. «Маникюр — в порядке, за садик заплачено...»
— Девушка, платить будем? — из раздумий ее вывел недовольный голос пожилой женщины-кондуктора.
— Третий раз уже спрашиваю: что у Вас за проезд? — кондуктор требовательно вернула ее к реальности.
Майя купила билет. В окне мелькали силуэты многоэтажных домов, вывески, бегущие по своим делам люди. Ничего интересного... Майя подняла голову, рядом с сиденьем вполоборота стояла девушка с волосами цвета вороного крыла. «Что-то знакомое», — только и успела подумать Майя. Девушка взглянула на нее. В трамвае раздались два одновременно восторженных и удивленных возгласа:
— Майка!
— Айка!
II
Они шли по улице, эффектная блондинка и яркая брюнетка, шли и наперебой делились, новостями, событиями последних семи лет. Айка, полное имя которой было Айна, эмоционально жестикулировала в такт своим словам. В это время она была похожа на темпераментную итальянку.
— Подумать только! Летчик! — восклицала она — А Машке будет пять?
— А как с работой? — спрашивала в ответ Майка...
В школе они были лучшими подругами, черноволосая, черноглазая Айка и голубоглазая Майка с волосами, цвета спелой пшеницы. В классе их звали «сестрички», настолько они были неразлучны. Пролетели школьные годы, жизнь разбросала подруг в разные стороны: одна стала архитектором, другая — переводчиком. А память друг о друге приходила в открытках к Рождеству, да и то не каждый год.
Они шли, держась за руки, как в юности, и щебетали, перебивая друг друга, переполненные эмоциями, не замечая ничего вокруг.
— У меня ключи от теткиной квартиры, — сказала Айка, — я как раз ехала туда поливать цветы, это тут рядом, пойдем со мной, посидим, поговорим, — предложила она подруге.
— Конечно, — с радостью отозвалась та.
III
В уютной однокомнатной квартирке на плите свистел чайник, Айка хлопотала у плиты, на ходу что-то выкрикивала и энергично жестикулировала. Майка сидела на стуле и смотрела на нее широко открытыми глазами. Ей было тепло, душа будто согревалась под взглядом горящих черных очей, она молча слушала, не сводя глаз с подруги. Наконец, Айка немного успокоилась, вулкан ненадолго утих. Она села напротив Майки, пристально вглядываясь в ее лицо.
— А я скучала. Нет-нет да вспомню, — она искренне улыбнулась.
— И я, — незатейливо поддержала немногословная Майка.
Они еще долго говорили, сидя на кухне, потом перебрались в комнату.
Сидя на мягком диване с наброшенным на него клетчатым пледом, подруги тихо перешептывались, словно их тайны кто-то мог подслушать. Царил полумрак, только мягкий желтый свет от бра на стене освещал комнату небольшим полукругом. Майя гладила черные волосы, цвета вороного крыла, смуглые щеки, щипала губами Айкино ушко, глаза которой казались в этот момент глубже и чернее ночи. Она провела пальчиком вокруг Майкиной шеи, по косточке вдоль ключицы, губы были мягкими, податливыми…
Погас неяркий желтый свет ночника, в темноте слышен был ласковый шепот, тихое бормотанье и сладкий звук поцелуев. Время остановилось.
IV
Они проснулись одновременно. Солнечный свет пробивался сквозь неплотно задернутые шторы.
Майка наскоро собирала свои вещи, разбросанные по всей комнате, Айка на кухне гремела посудой. Чай пили молча, глядя в непререкаемую твердь стола. Не сговариваясь, заправили диван, раздернули шторы…
Руки не попадали в рукава плаща, шарф Майка замотала кое-как, нервно теребя перчатки, она смотрела куда-то в угол, вдруг Айка резко развернула ее к себе, в ее глазах стояли слезы. Взметнулись сумочки, щелкнул замок.
До угла девушки шли молча, пряча глаза. На углу они долго стояли, со стороны казалось, что они никак не могут расстаться. Айка курила, Майка теребила край клетчатого шарфа.
— Опаздываю!
— И мне пора!
По асфальту, быстро удаляясь, застучали две пары каблучков.
: 1465 
: 0 
