Книжный магазин «Knima»

Альманах Снежный Ком
Новости культуры, новости сайта Редакторы сайта Список авторов на Снежном Литературный форум Правила, законы, условности Опубликовать произведение


Просмотров: 1221 Комментариев: 17 Рекомендации : 1   
Оценка: 6.00

опубликовано: 2008-08-26
редактор: (maf)


Дурной характер | Elsh | Рассказы | Проза |
версия для печати


Дурной характер
Elsh

Виктории 90 лет. Она моя бабушка. Три месяца назад она переехала из Артемовска в Симферополь. До этого она отказывалась переезжать к дочери, моей маме, чтобы та за ней, старенькой, ухаживала. Бабушка Вика жила в Артемовске с моим дядей Валерой и иногда жаловалась, что он нехорошо к ней относится. Я звонила маме и спрашивала: как там бабушка Вика в Артемовске? А мама мне отвечала:
    — Совсем плохенькая, 35 кило весит. Худая. Валера ее не кормит, продукты не покупает, сам где-то поест в столовке, а ей купить еды забывает. Она же старенькая, никуда не выходит. Заберу ее к себе. Только она упрямится, не хочет. Не могу никак уговорить. Поможешь?
   
    Тогда я набирала номер в Артемовске и спрашивала: как ты, бабушка Вика? Старческий голос в трубке отвечал, мол, все хорошо, кушаю нормально, Валерка совсем нелюдимый, ну да что ему со мной, старухой, воськаться. По дому все стараюсь — убираю, стираю, полы мою уже не каждый день, но изредка.
    — В общем, все хорошо, Инночка. К Эльке переезжать не хочу — мне и здесь хорошо, хоть и одиноко, это правда. А ты как живешь?
   
    На 90-ом году жизни моей маме удалось уговорить бабушку Вику уехать из Артемовска в Симферополь.
    — Валерка о тебе не заботится, совсем отощала, — говорила ей Эля. — Тебе уже 90, как ты свои дни доживаешь? В нищете, грязи, голоде, холоде. Не топят у вас совсем. А я буду тебе кашки варить, в тепле у меня жить будешь. Мамочка ты моя.
   
    Переезд дался нелегко, но все остались живы-здоровы, добрались до улицы Семашко, что в Симферополе. Подняли легонький чемоданчик бабушки Вики на 4-й этаж и принялись жить вместе: 90-летняя Вика и ее 69-летняя дочь Эля.
   
    Недавно я была проездом в Симферополе, заехала к маме.
    — У нас все хорошо! — кричит мне мама из кухни, гремя кастрюлями, а я пытаюсь пробраться к ней сквозь занавеси колгот, мокрых полотенец и трусов.
    — Да, вижу... Может, вам денег надо?
    — Что ты! У нас все есть. В холодильнике полно молока, кашку сварю. Картошки купила мешок, соленья закатанные с прошлого года стоят. Ничего не надо. Давай я тебе лучше какую копеечку дам — ты вона какая худенькая, не ешь небось ничего. Холодно у вас там?
    — Нет, мам, не холодно. В июле в Киеве до 35-ти градусов доходит. На что же вы живете?
    — Замечательно живем. Моя пенсия 700 гривен плюс мамочкина 450. Мы все вместе плюсуем, откладываем на мой счет в банке по 350 гривен каждый месяц, а на остальное замечательно живем.
    — Кошмар. Разве на 800 гривен в месяц можно прожить вдвоем?...
    — Ой, Инночка! А что нам надо? Бабушке, вон, корвалолу купила, себе чабреца заварила, кашки поели — и отлично.
   
    Ну, ладно. Спорить с моей мамой бесполезно. Преодолев мокрые колготки, отправляюсь в комнату к бабушке Вике. Она раза в два меньше меня, без зубов, со снежными волосами, выбившимися из-под платка. Теплые колготы, шерстяная юбка, две шерстяных кофты. В комнате у бабушки Вики очень стыло, несмотря на крымскую летнюю жару: комната выходит окнами в «колодец». Ставлю бабушке на стол букет ярких розочек в большой банке, она улыбается беззубо.
    — Как тебе тут, бабуль?
    — Кашу ем, кроссворды разгадываю, телевизор в комнате у Эли смотрю, — уклончиво отвечает бабушка.
    — Холодновато у тебя тут...
    — Не жарко, да что поделаешь.
    — Мамочка, тебе молочка налить!? — кричит из кухни Эля.
    — Поди скажи ей, что не надо, — просит меня бабушка Вика, и я снова пробираюсь сквозь колготки и полотенца.
   
    Я часто звоню маме. У мамы было много мужчин, часто страдающих алкогольной зависимостью, но так толком никто и не прижился. Последний ухажер Александр Романович умер 3 года назад. Я узнала об этом спустя год — мама случайно обмолвилась в телефонном разговоре.
   
    — Та помер, старый хрыч. Туда ему и дорога.
    — Кто помер?
    — Романыч.
    — Как? Когда?..
    — Ну, год уже.
    Он носил ей цветы, жарил котлеты и водил в театр. Они сходились и расходились, ругались несколько лет подряд, однако он исправно жарил котлеты, дарил цветы и пил.
    — А я его выгнала. Заявился последний раз. Я ему пинка под зад — и того. Так через два дня мне звонит его Людка, дочка, говорит, что умер. Ну, туда ему и дорога.
    Я повесила трубку.
   
    В этот раз на звонок ответила бабушка Вика.
    — Инночка! — обрадовалась она. — Солнышко, как ты поживаешь?
    — Хорошо, бабушка, все нормально. Как ты?
    — Ох, устала я. Помереть бы, сил уже жить нету, а Эля все по нервам елозит. То я кружку не там поставила, то кофту не так одела. И каша у меня уже в печенках сидит, мяса хочу.
    — Бабушка, может, мне приехать поговорить с мамой? Или, может... тебя ко мне забрать?
    — Нет, хватит меня забирать. Я обратно в Артемовск хочу, у меня там квартира осталась. И Валерке сейчас жить негде: мы когда уезжали, Эля поставила новый замок и Валеру выгнала. Как так можно — это же ее брат!
    — А ты что?
    — Инночка, что я могу в 90 лет? Мы с ней знаешь, как скандалим? Из-за пустяков: телепрограммы, Тимошенко, Януковича, каши, этих жутких колготок на кухне...
    — Понимаю, бабушка. У меня с ней всю жизнь похожая история.
   
    Я чувствую, как бьется сердце бабушки Вики — медленно, устало, переводя дух, отдуваясь после каждого удара. Бабуля рассказывает мне, как в мои 15 лет мама не давала мне покоя из-за одного мальчика, как называла меня уродиной и вопрошала "кто тебя замуж возьмет? ", как не дала мне закончить десятилетку, а отправила учиться в техникум на мало кому нужного технолога пищевой промышленности.
    — Инночка, Валера приезжал.
    — Ой. А где он сейчас живет?
    — В Севастополе снимает квартиру, ему дочери присылают деньги. Тут такой скандал был... Эля хочет выписать его из нашей квартиры в Артемовске, чтобы продать ее. Треть ему отдаст. Там 3 тысячи его доля будет — не больше. Ему 67 лет — без квартиры, зато с тремя тысячами... В общем бомж. Валера, конечно, не хочет выписываться, но Эля уперлась и не дает ему жить в Артемовске.
    — Бабушка, ну вот в кого она такая? А? Ну откуда вся эта неуемная энергия? Почему она вечно направляет ее на разрушение, а не создание чего-то? Почему она такая ...злая?
    Бабушка Вика помолчала.
    — Инночка, — ответила она. — А откуда доброте взяться? Муж нас бросил, когда Эля с Валерой под стол ходили, ушел к другой женщине. Через год началась война. Его призвали, воевал. После войны уехал в Ленинград, там остался. За все время — ни копейки, ни весточки, ни звонка. Какая может быть доброта, если он ни разу не подумал, что такое пройти через войну с двумя маленькими детьми?
   
    Я стою на обшарпанной кухне коммуналки, помешиваю поварешкой суп в кастрюле, смотрю, как всплывают пятна желтого жира и думаю: а если бы дедушка вернулся, может, тогда я была бы врачом? или экономистом? ну, или ладно, пускай инженером...

 




комментарии | средняя оценка: 6.00


новости | редакторы | авторы | форум | кино | добавить текст | правила | реклама | RSS

27.03.2024
Юрий Назаров: Пугачева, Галкин и Макаревич - нелюди и одного места лизы
Уехавшие артисты абсолютно проигнорировали теракт и трагедию, произошедшую в подмосковном «Крокус Сити Холле».
27.03.2024
Группа «Пикник» переопубликовала песню «За невинно убиенных»
Музыканты сопроводили композицию видеорядом со свечой.
26.03.2024
Итальянского певца Pupo не пустят на фестиваль Бельгии из-за концерта в РФ
На сцене Государственного Кремлевского дворца 15 марта состоялся концерт «Большой бенефис Pupo. В кругу друзей» с участием известных российских артистов.
26.03.2024
Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.