Проснулась на час позже. Открыла глаза. Первая мысль: «неужели проспала?!», но уже через секунду с радостью вспомнила, что это не так. Мне сегодня к десяти в учебный центр — с работы направили, повышение квалификации, обычная процедура для молодых сотрудников нашей конторы. По мне, так в самый раз — устала от каждодневной рутины. Бумаги на столе увеличивались как тесто, в которое переборщили дрожжей. Работа, особенно бумажная, поглощала полностью, постепенно заполнив все, даже обеденное и личное, время. Но, бывает, что и не успеваешь все сделать в срок.
Об этом и думать не хочется. Хорошо еще, если начальник мораль зачитает, а ведь можно и от самого генерального выговор схлопотать, тогда уж точно простым замечанием не отделаться. И почему я вспоминаю об этом именно сейчас? Ума не приложу. Наверное, чтобы с самого утра самой себе настроение испортить. А зачем? Оно мне надо?
Сегодня ведь новый день, на работу не надо, все будет по-другому, все будет хорошо. Даже погода сегодня прекрасная, солнечная. Вчера дождь лил с утра и до ночи, противный и нудный. Мелкие прозрачные кляксы тарабанили по стеклу, оставляя на нем неровные косые полосы, размывающие тусклый осенний пейзаж. Видя на такую картину, самой весь день хотелось расплакаться. Все было мрачным, серым, казалось, солнце никогда больше не выйдет из-за низких черных туч, окутавших все небо…
— Опоздаешь! — мамин голос из кухни.
— Иду!
Наконец, я встала с кровати, потянулась, с удовольствием влезла в уютный махровый халат. В окна льется солнце, а дома холод. Еще не затопили, трубы холодные. Приходится мерзнуть и кутаться во все теплое и махровое.
На завтрак была привычная овсянка.
Когда удается поесть дома, всегда стараюсь питаться правильно. Сбалансированность белков, углеводов и жиров — залог здоровья желудочно-кишечного тракта, а еще гарантия хорошей фигуры. Только постоянно что-то мешает этому. То командировка в другой город на несколько дней, а там идут в ход все попадающиеся на пути фаст-фуды, хот-доги и пиццерии; то на работе допоздна с крепким кофе, пирожками и чебуреками из ларька напротив. А бывает, что позавтракать не успеваешь, если мама не сварит какую кашу. Сама-то я до жути ленивая, поспать люблю, до самого последнего момента, ну, когда времени остается только на тот необходимый минимум, чтобы собраться и долететь до работы. Готовить самой, с утра становиться за плиту — не, это не обо мне. Тем более что можно перекусить и на работе. А, чем? Тут уж вопрос о здоровой пище и правильном питании не встает.
Вообще, мне несказанно повезло, и с работой, она в относительной близости к дому, вернее в паре остановок от него, и, с коллегами. Вот у моих подруг коллеги — одни женщины с их постоянными сплетнями, косыми взглядами и противными недомолвками. Я же работаю с двумя приятными парнями. Это хорошо во всех отношения. Они наивно полагают, что женщины слабый пол и стараются мнить себя сильными. Даже начальник на моего коллегу-парня кричит больше, чем на меня. И вовсе не потому, что он хуже работает, а потому что мужчина. Он сильный, он выдержит. А я хрупкая девушка, и на меня вообще нельзя повышать голос. Что с меня взять? Могу ведь, расстроиться, психануть, и тогда вообще никакой трудоспособности не останется.
Мои высокие философские размышления прервались, как только я доела свою овсянку, обильно сдобренную изюмом и смородиновым вареньем.
Еще раз выглянула в окно. Солнце сияло уже вовсю и даже успело нагреть подоконник.
После недолгих сборов, вышла на улицу. Настроение с каждой секундой становится все лучше. Еще бы — сегодня на мне только что купленный костюм, новые модные туфли. Началось бабье лето. Кругом летали радужные нити паутины, то и дело путавшиеся в моих длинных наспех уложенных волосах. Шаги от бедра, не иду — плыву как ладья по волнам. Сегодня все мужские взгляды — мои.
Внутри такая легкость. Ничего не гложет. Все проблемы с работы отошли на второй план — начальство не увижу всю неделю. Можно расслабиться и получать удовольствие от жизни. На целых семь дней, я сама себе начальник. Губы расплылись в довольной улыбке…
Но вдруг улыбка сорвалась с лица. Через пару шагов, я вспомнила, что забыла дома важные документы — папка, в ней паспорт, справка, направление на учебу — все там, в этой чертовой папке! Как я могла?.. Без них меня не пустят ни в какой учебный центр.
— Блин!
Я резко развернулась и торпедой понеслась в обратном направлении. Хотелось просто ругаться матом. Голова садовая! Возвращаться — плохая примета. Звоню в домофон — не открывают. Мама, ну ты где еще?! А я, как всегда, без ключей… И как мы разминулись?!… Тоже умудриться надо! Отошла всего-то на десять метров, ее уже нет!
Достала телефон. Самой смешно — аккумулятор разряжен! С досадой бросила в сумку. Стрелка часов тем временем подползала к десяти. Стало жарко, пот мелкими каплями выступил на лбу. Делать нечего, остается ждать маму. Чтобы снять куртку, пришлось сначала снять сумку, висевшую через плечо. Сняла куртку, вернула сумку на место, на нее повесила куртку. Как же тяжко. Присела на лавочку. Выдохнула.
Сыро. Лавка наверняка грязная, сейчас испачкаю брюки. И фиг с ними, с новыми. Один хрен, опоздала.
К счастью, сидеть пришлось недолго, через минуту из-за угла дома показалась мама. Она быстро подошла, лицо ее стало обеспокоенное и даже испуганное.
— А ты чего еще здесь? Что-то случилось?
— Где ты ходишь?! Документы забыла, — проворчала я, — Открывай скорее!
Обогнав маму и на бегу по привычке выхватив ее тяжелые сумки, вместе с ключами от квартиры, я побежала вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки. Открыла дверь. Ну, конечно, вот она! На самом видном месте.
Схватив папку, я пулей выскочила из подъезда, едва не сбив с ног маму, конечно, в зеркало посмотреть забыла.
Слава Богу, до остановки считанные метры, и на ней как раз автобус. Дорогу без раздумий перебежала на красный, но на автобус опоздала. Хлопнул дверьми перед носом. Водитель хоть бы в зеркало глянул! Бежала за ним, махала руками в надежде… но меня не увидели не обратили внимания… Вот на пару минут бы раньше пришла, или хоть на минутку, успела бы... А так придется торчать еще целых десять. С недавнего времени автобусы у нас стали ходить строго по расписанию. Но раньше было лучше. Интервалы между рейсами были не десять, а минут пять от силы если не меньше…
— Неужели? — воскликнула я.
На горизонте показался автобус. Я улыбнулась от неожиданности. Если не будет пробок и потом поторопиться, то я наверняка успею. Ну, опоздаю на несколько минут, это же ничего? Это ничего — успокаивала я себя.
Пыхнув на меня гарью и темным дымом, старая желтая гармошка остановилась, извиваясь и дрожа, как испуганный червяк. Такие автобусы во всем походили на них: и формой, и скоростью передвижения. Но выбирать не приходилось. Двери открылись, я шагнула на ступеньку и оказалась внутри.
Откуда же столько народу? Вроде, не час пик? Все сидячие места, естественно, заняты, мне пришлось стоять, а вернее, висеть, придавленной толпой пассажиров. И все толкались руками, мешками, сумками… Но мне в тот момент это не показалось странным. Что ж тут странного? Что необычного? Солнечный день, наверняка все едут на дачу или еще куда, может, тоже кому-то в какой учебный центр к десяти. Ведь не у одной меня есть дела?
Рядом стояла полная, мягко говоря, тучная, женщина. Сказать прямо, находиться с ней на столь близком расстоянии, впритирочку, бок о бок, само по себе не самое приятное дело, а от нее еще исходил такой запах пота, как будто ей не приходило в голову вымыться в ванне с того самого года, когда был выпущен этот автобус. Глаза начали слезиться. Этот запах, наверняка, сбил бы с ног лошадь, несущуюся галопом на расстоянии тридцати метров.
Но мы же люди, притом люди культурные; приходится молчать, терпеть, стоять… Но в какой-то момент я все же не выдержала и протиснулась сквозь толпу поближе к водителю.
Но тут я отчетливо стала ощущать другой запах. И почему мне сегодня так не везет? Странный, резкий, тошнотворный. Знакомый такой, но сразу в этой потной духоте и прочих ароматизаторах автобусного салона понятный. Ну-ка, ну-ка (я стала принюхиваться), точно! Чеснок! И не один он, а как будто ели его, а луком закусывали. Меня не развернуло и едва не стошнило на ту женщину с повышенным потоотделением. Куда еще мне деться?! Идем дальше, прочь от источника этого любителя чесночно-луковой диеты. Кстати от кого именно исходило такое зловоние, мне к счастью выяснить не удалось.
Пассажиры начали бросать на меня осуждающие взгляды — девушка с огромной сумкой ходит по салону и толкается.
— Извините, — я виновато улыбнулась, зацепив застежкой сумки колготки или что-то еще одной, подвернувшейся на пути мадамы. Стала тут, посреди прохода, ни туда, ни сюда. Теперь бы только не порвать ей ничего, а то прибьет еще, слишком уж у нее глаза недобрые, да и пакеты в руках на первый взгляд не из легких. Такими приложится, мало не покажется…
Автобус остановился и, наконец, впустил в открытую дверь прохладу, несколько глотков свежего воздуха и выпустил несколько человек. Я сразу стала искать свободное место, не задумываясь о пожилых людях, как нарочно, обступивших меня. Главное — сесть, не могу стоять больше. Ног уже не чувствую. Зачем только эти каблуки нацепила? Специально же, повыше выбирала. Как мне целый день отходить на них? Мизинцы жжет, наверное, мозоли уже натереть успела. Я поморщилась, при мыслях о них, противных, водянистых, лопающихся. Зато туфли у меня самые сейчас разрекламированные. А как не покупать все, что в тренде? А еще если дешево, модно и красиво! И не важно, нужно это или нет. Не имеет значения — надо! Вот надо и все!
О! Неужели свободное место? Я поспешила к нему. С трудом протиснувшись между и двух очень дородных дам, таким бы дома сидеть и попкорн перед телевизором лопать, а не в общественном транспорте место занимать, я (о, счастье!) опустилась на мягкое сиденье. Правда, сначала для этого, пришлось съежиться и снять сумку, снова зачем-то висевшую через плечо, иначе попросту не вместилась бы.
Жаловаться не буду, хоть так. Лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять. Дышать, правда, удается только через раз, а так, вроде ничего, нормально. Относительно удобно. А в целом, сущий кошмар. Да и водитель, похоже, за руль сел в первый раз. Везет, что дрова! Ощущение, будто каждый метр колеса переезжают рельсы, положенные поперек дороги, пассажиров, висящих на поручнях, бросает по салону, вперед-назад, из стороны в сторону. Это же надо так? Дорогу ведь недавно отремонтировали, асфальт новый накатали. Где же он ямы эти выискивает? Так только нарочно можно. Чтобы измотать и обозлить людей. Да еще и обгонять лезет, где не надо, то тормозит, где все едут…
— Ай! — я вскрикнула.
Соседка по сиденью больно пнула в бок и, ни слова не говоря, стала шарить у меня за спиной рукой, затем двумя, затем принялась что-то высматривать под моими ногами. А потом, не, ну это ни в какие ворота (!), подняла мою ногу за колено, и полезла туда, вниз.
— Женщина! Что вы делаете?
Я уставилась на нее, она на меня. Очевидно, взгляд у меня был тогда не очень дружелюбным, потому что женщина на мгновение застыла с открытым ртом.
— Телефон потеряла.
— Ну, я тут причем?
— Не видели?
— Ну конечно не видела! Еще и за спиной у меня рыскаете, как металлоискателем, будто у вашего телефона ноги выросли, и он решил от вас специально за меня спрятаться. Хозяйка значит такая, что даже телефон от вас прячется… На такси ездите, чтобы не терять ничего! Нет здесь его! Ясно?! И прекратите меня толкать!
Впрочем, женщину мои слова не остановили. Она сделала вид, будто не слышала их, и продолжила поиски телефона, игнорируя мое недовольство.
Странная женщина. Как можно забыть, куда положила телефон? Вот, я, например, ничего не забываю и не теряю ничего… И всегда думаю что делаю, стараюсь быть вежливой со всеми, аккуратной, вот все бы так…
— Валя! — внезапный женский голос сзади заставил меня вздрогнуть. И чего так орать-то на ухо? Не на базаре все-таки, общественный транспорт как-никак… уважать надо окружающих! Так хотелось донести последнюю мысль до этих самых окружающих, но что-то меня остановило. Ладно, больше не буду обращать внимание. Нервы дороже.
Но тут уже в самое ухо мне прокричали:
— Мы где, на стадионе выходим?
Я не выдержала. Обернувшись и широко раскрыв глаза, как выпалила:
— Зачем так орать? Чтобы все услышали? Так все услышали, я вас поздравляю!
Не понимаю, когда люди едут и во весь голос говорят, например, по мобильному. Все затихают и слушают, куда пошел твой сын, а может, дочка замуж вышла или муж не вовремя из командировки вернулся… Это, по-вашему, нормально? И вдруг меня как тазом медным накрыло.
— Ой. А он что, на стадион сворачивает? Мне же прямо надо… было…
После моих ерзаний на сидении что-то неудобно уперлось в зад. Я сунула под себя руку и достала потерянный соседкой телефон. Сама что ли его туда подсунула? Что за народ такой?
— Ваше? — спросила я и ткнула телефон в протянутую ладонь обрадованной женщины, — специально, что ли, его туда запихали?
— Спасибо, — с облегчением сказала она.
— Стойте, стойте! Куда? Останови! — закричала я во все горло на этот раз водителю, пробираясь к выходу по ногам и сумкам пассажиров. Но автобус уже сделал поворот и подъезжал к стадиону. Не глядя, бросила водителю деньги и выскочила в едва открывшуюся на остановке дверь из мерзкого червя на улицу, сильно цепанув сидевшего рядом с выходом мужчину, сумкой по очкам, едва не сорвав их с лица.
Какой интересный остановочный комплекс. Зеркальные стены.
А в них… о Боже мой… я. Прическа, вернее то, что от нее осталось… Волосы торчат во все стороны, выражение лица… как будто совковой лопатой невзначай пристукнули. А туфли! Что с моими туфлями? По ним как табун лошадей промчался, спасаясь от пота той женщины. А штаны. Что это? Глина? Грязь? Ребенок, сидевший напротив, всю дорогу старательно обтирал об меня подошвы своих ботиночек.
— Ты уронила, миленькая?
Я обернулась.
Старушка в очках, что сидела у выхода, рядом с зацепленным мною мужчиной, с приятным, хоть и изрезанным морщинами лицом искренне мне улыбалась, протягивая в руке мою драгоценную папку с документами. Господи, а я и не заметила, как от бесконечных толканий и качаний, выронила ее в недрах автобуса.
— Да. Спасибо, — сухо ответила я, хватив бедовую папку, побежала в учебный центр на своих двоих, уже, не думая о своем внешнем виде, а только закипая от возмущения. И почему она называет меня на «ты»? Мы что с ней, знакомы, что ли? Или на брудершафт пили? И какая я ей «миленькая»? Что за люди? Только, остановившись на светофоре, получилось перевести дыхание и сказать самой себе:
— Да уж… И почему все такие? Невоспитанные, грубые… Вот брали бы пример с меня…