В туристическом агенстве к пожеланию этого клиента относятся с недоумением и переспрашивают:
— На Эверест? Восхождение?
— Ну, да! — — заверяет он.
Его пытаются образумить:
— Восемьдесят семь?! В этом возрасте принято думать о возвышенностях куда пониже. С венками, живыми и пластиковыми цветами у изголовья. Хорошо, если рядом найдется местечко для лавочки и столика.
Однако пенсионер непреклонен, сетует:
— Понимаете, у меня мечта...
Мечтателя обрывают:
— У вас, наверное, артрит, отит, радикулит, склероз и прочие награды за труд?! Зрение, вон, никуда не годится. Линзы в очках, как в микроскопе. А это что за ухом? Слуховой аппарат! Ну, конечно. А в руке? Костыль! Скажите честно, это Пенсионный фонд вас к нам отфутболил? Там решили двух зайцев…с вами — трех...
— Нет, они не причем, — оправдывается старик и приводит веский аргумент. — Я знаю, это дорого, но у меня есть кое-какие сбережения. Дом продам, если надо.
— Извините, но ничем помочь не можем — по официальному сухо и безжалостно режется под самый корень надежда.
— Как же так?!
Его одаривают прощальной улыбкой и отсылают к конкурентам. А конкуренты, словно сговорившись, тиражируют отказы...
Неожиданно удача улыбается широко распахнутой дверью турагентства «Эдельвейс».
— Здравствуйте! — девушка, почти девчонка, бьет пальцем по клавиатуре. Клац.
— Понимаете…- начинает старик. Его не останавливают. Он удивлен и скоро умолкает.
— Это хорошо, что у вас такие защитные очки. И слуховой аппарат есть. Тростью владеете — одно загляденье. Похоже, ледоруб вам не в новинку. С вашим опытом без подготовки будем отправлять. У нас щадящие цены. Возможна рассрочка. Путевочку заполнять будем?
— Что?
— Каким маршрутом интересуетесь?
— Как «каким»?
— По Северному гребню или через Южное седло?
Тощие плечи медленно тянутся вверх.
— Понятно! Первый раз на восхождение?
— Да — цедит сквозь пластмассовые зубы пенсионер.
— Ладно, по месту определитесь.
Клац, клац…
— Индивидуально? В сопровождении проводника? В составе группы? — ниточки бровей скрываются под аккуратной челкой.
— Боюсь, не угнаться за остальными. С проводником.
Клац… Словно затвором ружья.
— Дополнительные услуги: страховка, шерпы, запасы кислорода, акклиматизация в базовом лагере — что-нибудь желаете?
Старик в нерешительности оглядывается на окна, на двери.
— Наверно, нет.
— В среду устроит?
— Что? Как?.. Конечно!
Клац, клац… Принтер рычит и выдавливает из механического чрева один за другим два облепленных буквами и изборожденных графами листа.
— Вот здесь заполните от руки: фамилия, имя, отчество, номер телефона, адрес и распишитесь.
— Я, пожалуй, в следующий раз зайду.
— Хм?!
— Мне сказали, что у меня артрит, отит, радикулит и склероз...
— Горный воздух пойдет вам только на пользу. В среду в восемь утра будьте готовы. За вами заедут. Прокат снаряжения и питание входят в стоимость тура. При себе иметь теплое белье и оплаченную квитанцию. Предупреждаю сразу: скрываться бесполезно. Горит квартальный план по Эвересту.
И скрип авторучки возвещает о полной капитуляции.
Вокруг пенятся и бурлят облака — чистое молоко. Ветер хлещет снегом и скребет наждаком мороза раскрасневшиеся лица.
Восходители останавливаются перевести дыхание. Прогибают натруженные рюкзаками спины. Звучит подбабривающее:
— Дедушка, осталось совсем немного.
Старик жадно раздувает ноздри и хрипит в ответ молодому инструктору:
— Вы слышали голоса? Человеческие! И детский смех?
— Насчет голосов — ничего удивительного. Место популярное, экстремалами любимое. А вот по поводу детского смеха… Высота. Разряженная атмосфера. Непомерные нагрузки. Как бы это не проявление горной болезни.
— Я готов отказаться от штурма.
Дезертирство не приветствуется и тут же пресекается.
— Да, вы, что?! Это ваш последний шанс… Больше не будет. Отступить назад, когда до победы пара шагов.
— Мне уже все равно. Уморился я.
— Нет! Так не пойдет. Мужайтесь. Вперед к мечте. К подвигу. Я вас доведу, чего бы мне это не стоило. Кстати, мне платят лишь за каждого поднявшегося…
— Хорошо, хорошо! Вперед так вперед! — усталость и покорность определяют дальнейший маршрут.
Но прежде, чем путники трогаются дальше, ветер усиливается, начинает бить порывами, словно из пушки. Облака отскакивают по сторонам пинг-понговыми шариками и уносятся прочь.
Вершина обнажается, и оказывается, что до нее метров десять, не более.
Старик скорее чувствует это, чем видит. С трудом сглатывает слюну, шипит:
— Я сам... Я первым хочу.
И, не дожидаясь ответа, выпрямляется и бредет вверх маленькими тягучими шагами.
Инструктор не спешит и остается на месте, позволяя отважному пенсионеру насладиться триумфом . Его молодой острый взгляд скользит ниже по склону к подножию холма, где с превеликим азартом бьются в снежки мальчишки-младшеклассники, прикрываясь, как щитами портфелями, рюкзаками и ранцами. Затем взгляд ложится на наручные часы: отставать от графика нельзя. После обеда его ожидает еще одно восхождение, теперь уже на «Монблан» с ностальгирующей по Альпам старушкой. А ближе к вечеру — героическое покорение «Северного полюса» с группой одержимых лыжами долгожителей...