Радость, радость, радость — эхом понеслось по пропитанному влажностью проспекту.
— Меня, — в ответ послышался звук лопающейся гитарной струны.
— Странное имя!
— Странное, странное, — передразнивая, вторили крыши остановок, встретив его у себя на пути, перехватывая эстафету у витринных стекол еще не проснувшихся магазинов.
Мы тихо курили, сидя на парапете Малой Невки. Я думал о том, как я здесь очутился, а Радость не думала ни о чём Она суетливо отряхивала тонкие, покрытые кобальтовой сеткой стрекозьи крылышки и что-то деловито бубнила себе под нос.
— Не придёт, — как бы между делом заметила фея. — К гадалке не ходи — не придёт.
— Сам знаю, что не придёт.
— Тогда доставай еще по одной.
И ловко выхватив из мятой пачки новый цилиндрик, криво усмехнулась.
— Ты бы оделся что ли.
И не дожидаясь, когда я равнодушно махну рукой, мечтательно хлопнув огромными, как крылья бабочки, ресницами, пробормотала:
— Вот бы сейчас кленового сиропа, я б тебе тогда показала, что значит жить. Эх
— Показала? Да что ты об этом знаешь, ипохондрик с крыльями? Не было б тебя, и всё было бы на порядок проще.
— Я? Я? Да я, да сколько угодно — кипела от возмущения малютка. — Думаешь один ты такой умный, да? Да если б не я, где б ты сейчас был?
— Вот и я об этом же, — тоскливо пронеслось в голове.
— И не хами, человече, вон, глянь, на этого «короеда», — и ткнула грязным пальчиком в сторону ковыляющего из подворотни бомжа, — к нему, между прочим, уже год не заглядывала, вишь, как оброс, крокодилина? Ещё год не приду — совсем пропадёт.
— Да брось ты Спорим на поллитра, что ему и без тебя неплохо?
— Кленового?
— Ну, давай кленового
Okey! — и Радость, обтерев ладошки, измазанные растаявшим леденцом, о мои джинсы, хлопнула меня по руке.
Битый час мы шаркались по городу за этим странным существом, то просящим подаяния в переходе метрополитена, то лазающим по помойкам в поисках спрятанных «сокровищ», но так и не увидели на его заросшем желтовато-сизой бородищей лице ничего, кроме счастливой улыбки, когда тот ставился немного богаче.
— Ну что, кто был прав?
— Ну, ты . — закусив от обиды пухлую губу, огрызнулась Радость и, шмыгнув, вытерла рукавом проступивший на ресницах кленовый сироп. — Я тебе его не отдам, хоть лопни, а не получишь, — по-детски решительно, насупившись, буркнула фея.
— И не надо, оставь себе, пусть хоть у тебя будет Радость.
— Okey! — пискнула Радость и, сделав над скамейкой широкий круг, присела рядом, заискивающе глядя на последнюю сигарету.
— Оставишь?
— Ага Только я первый, а то после тебя они карамелью пахнут.
— Только она всё равно не придёт
— Знаю, что не придёт, я и не жду Привычка.
— Привычка, — со знанием дела согласилась Радость. — Вот и у него привычка.
— Странные мы, люди — даже живём как-то по привычке.
— Да нет, привычка, та живет где-то в другом месте, но на твоем месте я бы не обольщалась по поводу того места, там тебе места нет