Странное дело. Первая ночь, которую я провел один, в квартире, пришлась на мой пятнадцатый год проживания в этом мире.
Как сейчас помню — Мать сказала, что останется у подруги, а я, помнится чрезвычайно обрадовался. Сел за компьютер, и долбил-долбил свои рассказы до пяти утра.
Рассказы у меня двух видов — С телом, и с душой.
С телом — кошмарики разные, за которые меня прозвали Кингоманом,
И с душой — описания личных страданий, и иногда чуждых чувств. За эту ветку своего «творчества» я и был окрещен «ненормальным» ну или там сумасшедшим.. чокнутым..
Так вот.
Вторая ночь, проведенная мной в одиночестве, состоялась через недели две после первой.
И я скажу вам, она была не самой лучшей
Мать снова куда-то уехала, оставив меня одного. Порадовался.
Включил новый боевик, прямо из проката — Последний Самурай. — Я всегда любил массовочные батальные сцены, а в этом образце Наш-Ответ-Войне-И-Миру+Скажи-Силиконовой-графике-Нет, даже сюжет пришелся мне по душе.
А вообще я люблю фильмы замудренные. Отдающие сыростью. Пугающие, но не кровью и кусками тел, а саспенсом. Да-да. Как в те далекие-предалекие времена, в которые я к сожалению не родился.
Настоящие внеформатные триллеры.
Жаль, что я все уже пересмотрел, а выпуска новых не предвиделось.
Я посмотрел боевик, и отправился на кухню, заваривать себе кофе.
Я собирался не спать всю ночь, сидеть у компьютера, и играть, или просто писать, так, для тренировки.
Кофе мне было необходимо.
Я открыл цилиндричесий пластиковый сосуд, и зачерпнул прилагающейся к нему ложечкой, ароматный коричневый кофе. Ложка с высокой горкой кофе медленно поднялась в воздух, и лавиной, через левый край, обрушилась в стакан с кипятком.
Я вытащил из ящика стола нож с зазубринами, и неспеша опустил его в коричневую жидкость. Взболтав слегка, я дал напитку отстояться и остынуть.
Кофе было готово.
Взяв в руку горячий стакан, я понес его в спальню, поставил на столик у кровати, затем вышел, а вернулся уже с торшером.
Что-что, а свет я люблю. И ненавижу (боюсь) его недостатка.
Темноты? Нет. Этот страх я поборол, ещё пять лет назад, во время трёх часов безысходного, тщетного поиска туалета в доме хороших друзей отца.
В ту ночь, совсем не лунную, я брел, с высоким риском свалится в один из трех лестничных пролетов, по холоднющему, бесконечному паркету, словно огромное озеро замерзло с приходом зимы (но случай в доме имел место за неделю до Лиго), и безумцы, вроде тех что творят скульптуры из льда, чтобы они растаяли, устали зеркальную гладь деревянными планочками из ценной породы лесных великанов.
Я брел и брел босиком по озеру паркета, натыкаясь на стулья, пуфики. Тьма поддерживала меня под руки, гладила меня, ласково просила свернуть. Она словно проводила меня через минное поле, к спасательному лагерю союзников, но суть была не в этом. Да и объяснять особенно нечего. Не боюсь темноты, вот и всё. У каждого в жизни найдется своё объяснение.
А давайте клуб создадим? Как в Америке!
А что? Мы же в ЕвроСоюзе
Будем собираться в чьем-нибудь гараже, садится, образуя круг, и по очереди рассказывать. Что?
Каждый выберет сам. Но концовку будет суфлировать и само название будущего клуба — Так Я перестал бояться Темноты.
Люблю я свет, просто обожаю. Торшер из соседней комнаты, я тот час подключил в неисправную розетку у изголовья, и тот, заморгав, включился. В спальне стало на порядок светлее. Уютнее.
Хотя куда лучше, когда в ее окна заглядывает солнце.
Я сделал раскаленный глоток, и запрыгнул в кресло перед монитором.
— Что бы мне такого написать?.. — Задумался я.
— Что же написать?
— О чём?
— Брехня! Только не о любви!
— Ай-ай-ай
— Соси!
— Дело вовсе не в том, что ты бездарен, а в том что
— Май бреф из сет! Ай лив агейн!
— Фу. Ненавижу эту песню.
— Она под настроение.
— Что же мне написать? — Немедленно вспомнились слова моей классной руководительницы. — Саша подумал. Ему понравилось. Он подумал ещё раз. — Помню, класс весь смеялся, да и я тоже. — Иногда хоровод моих мыслей ломает всяческие рамки и выходит из-под контроля, подчиняя себе слух, зрение, осязание. При правильном настрое, «Монах», в моих ушах звучит не иначе как — «Хорошая погодка?» — А безобидное «Рыба» — как «ноготь».
— А последствия О последствия .
Было и такое. Потерял я как-то раз свой мобильный телефон. На уроке. Смотрю я в руки соседа, на парту, себе на колени. Нету! Проверяю все свои карманы. Прощупываю брюки. Мобила дорогая была. Безумно, особенно с маминой зарплатой. Товарищ тоже отпирается, руками перед лицом машет, и божится. Верующий попался. Не обманет.
Я, разумеется, срываю урок. От страха перед наказанием, в глазах всё начинает снова плыть. Кричать. Меня толкают, пихают. Прячут сумки, которые я хочу обыскать, сумки которые набиты доверху моими мобильными.
— Дайте хоть один, суки! — кричу я, и падаю на колени. Открываю глаза в комнате директора с мобильным в руке, рядом стоит моя бывшая классная, с расцарапанным лицом, и медсестра в окровавленном халате. У нее наготове шприц, а за пластиковым окном, неслышно, но заметно по мигалкам, мчится полицейская машина.
— Напиши сказкупро рыцаря!
— Сказкипро рыцаря уже давно никто не читает.
— Ну, тогда напиши то, что будут читать..
— Ты мне не указ, свинья.
— Здохни сука. — Выдали бы каждой моей мысли по телу, началась бы третья мировая. Неа. Вру. Дудки. Мысль и живет то сотую долю секунды, а к мозгу подходит с опозданием. Как свет взорвавшейся до появления нашего солнца, звезды.
Вот забава. Только что мне взбрело в голову, что я не один думаю, в данный момент, в этой квартире. Кто-то думает одновременно со мной. Кто-то таинственный и непонятный, а от этого страшный.
Да нет же, не думает! Храпит Громко так посапывает. Я думал, что мы тут одни остались, я, и моя собака Тима, которая спит в другой комнате. Может это она так храпит? Выхожу в коридор, и подхожу к двери гостинной, в которой я оставил пса. Рука касается ручки. Холодной, металической.
Представляете. Захожу я туда, а Тима на кресле. Точнее передняя его половина. А задняя по полу бегает. А передняя визжать начинает. Вот так — ДЗЗЗЗИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИННННЬ.
Дергаюсь и с силой захлопываю дверь. Разворачиваюсь, а там лампочка звенит. Розетка неисправная. Вот тебе и перебои, вот тебе и «Дзинь!» Тимка лениво зевая выходит из гостиной, чтобы попить.
Возвращаюсь в спальню. Замираю перед креслом. Если сяду, труднее будет боротся. Труднее будет выбежать на лестницу. А если останусь стоять, никогда не увижу храпящее существо.
Вот, уже лучше. Это существо. Ни морковка, ни целлюлит, а существо. А где живут существа из кошмаров?
Фух! Хорошо, что шкаф закрыт на защелку и ключ. Лишь бы герметично. Пусть тварь задохнется.
Хотя где вы видели герметичные шкафы?
И вот она уже вырывается. Дверь вздувается пузырем, а потом вылетает напрочь. Торшер снова гибнет, и меня окутывает ненавистный полумрак. Что-то ползет в мою сторону из шкафа, хватает за ноги и утаскивает под кресло. Там у него и кабинет и дубильня.
Интересно, сколько он выручит за мою кожу? — Что за черт? Я же до сих пор сижу у компьютера.
Помню одна девочка со странным ник-неймом написала мне резюме, которое родила прочитав каждый мой опубликованный эпос, боюсь не правильно процитировать, но всё же. «Сижу у компа, а жизнь рекой за окном протекает, а я вижу что-то в реке (намек на схожесть моего творчества со здоровым бытовушным калом), и описываю, строчу, прохожусь враз по кнопочкам, словно на аккордеоне из той песни, играю, а потом спать иду, а по утрам дрочу на японское порно.» К чему я это? Да просто спросить хотел, вас ещё не начало бесить постоянное упоминание компьютера?
Чтобы вас больше не мучить, пойду-ка я спать.
P.S. Хентай меня не заводит
Часть вторая: Мёртвый город Саласпилс.
Первый звонок я услышал ровно в 4.57.
— Алло.
— Ургх?
— Ты меня узнал?
— Нетфф
— Совсем-совсем?
— ДЫА!
Второй тремя минутами позже.
— Алло.
— Слушай, стерва,
— Алло
— Я сплю, тупая сучка! Сдохни!
— Алло? — Я бросил трубку в ярости, и снова заснул.
Грра! Кто-то снова мешает! Теперь — идиотским хихиканьем. Поднимаю глаза заплывшие жидким ночным песком, а там, та самая «стерва» и «сучка» — В одной руке — мобильный, в другой — скальпель — тот самый, который я вчера в двери кидал. А чуть позже — в апельсин. Ничуть не удивляюсь. В тех пор как новую версию Врат Вальгалы распространили по Саласпилсу, большая часть его населения, спятили, и в жуткой мание Убивать, разошлись по не зараженным обителям обычных людей. На моей совести — она второй будет. Не мешкая, беру телефонный аппарат, и бросаю хихикающей в колено. Радость немедленно сменяется яростью, и скальпель уже обрушается на меня вместе с рукой этой дуры. Соскальзываю с кровати, подхватываю телевизор, и рискуя надорваться, со всех сил швыряю в атакующую меня стерву. Тяжеленный аппарат приземляется ей на ноги, от боли и удара она теряет равновесие, и падает на спину, при этом ломая все десять пальцев ног. Об этом свидетельствует хруст. Я тем временем сталкиваю на нее шкаф с посудой. Испачканный кровью наркоманки скальпель выкатывается из ослабшей ладони.
Смотрели когда-нибудь «Птицы» Хичкока?
Вот с моей дверью было почти то же самое, что и с черно-белой телефонной будкой в эпизоде этого синематографического шедевра. Только вместо клювов, мою дверь пронзают десятки скальпелей.
И где они их взяли так много? — не перестаю удивляться я.
.Именем Республики Латвия .
Как же эта тварь сюда забралась? Холодом веет из гостиной, значит, она вскарабкалась с крыши на мой балкон. Захожу — а там стеклянная дверь разбита, а на перилах балкона — крюк висит, пришпилен. А до земли с него свисает цепь. В этот момент в квартиру врывается толпа.
.И Трибунального суда получившего власть как итог ввода военного положения в стране .
Сьезжаю вниз по цепи, приемлившись в облезлый розовый куст. Они везде там под окнами ростут. Пара царапин, вот и всё. С моего - же балкона, незванные гости, угрожают мне кулаками и улюлюкают, стараясь припугнуть.
.Я — Генеральный председатель суда военного времени, приговариваю вас, за .
А вся улица усеяна телами. Убитые, и ни одного раненого. Кто-то зарезан, кто-то забит насмерть битой для лапты. Меж тел слоняются Вальгальщики — потерянные навсегда наркоманы-убийцы-маньяки.
.перевоз через границу с Литвой, и последующий регулярный прием, опаснейшего наркотика .
Неожиданно замечаю, что стою на руке полицейского. Она сжимает пистолет Макарова. Осторожно высвобождаю палец из-за курка, остальные разгибаю медленно, по одному, а когда оружие полностью переходит мне во владение, направляю ствол на ближайшего нарка и спускаю курок.
.И массовым убийствам, под влиянием вышеописанного наркотического вещества .
.К расстрелу в зале суда, немедленно .
Открываю глаза по-настоящему.
Мда Это мне не кабинет директора.
Сзади — до неприятного зуда в почках, холодная стена, а спереди пронзающие взгляды двенадцати дул 5.54 калибра
P.S. У меня получилось материализовать душу, и одушевить тело, не так ли?
26.03.2024 Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.