Книжный магазин «Knima»

Альманах Снежный Ком
Новости культуры, новости сайта Редакторы сайта Список авторов на Снежном Литературный форум Правила, законы, условности Опубликовать произведение


Просмотров: 786 Комментариев: 0 Рекомендации : 1   
Оценка: -

опубликовано: 2016-09-15
редактор: Anastasia Sorce


Окно на школьный двор | Майте | Рассказы | Проза |
версия для печати


Окно на школьный двор
Майте

Литвинов подошёл к окну и посмотрел сквозь давно не мытое стекло. Его дочь Дашка откуда-то взяла ролики и сосредоточенно натягивала их на свои тонкие ножки в бордовых колготках. Она ждала отца уже не менее получаса, но было видно, что ожидание её не тяготило. Рядом с ней на корточках сидела одна из подружек. Ещё несколько девчонок шныряли по школьному двору. Им всем было весело. Тёплый сухой осенний день ронял на детей красные с зелёными прожилками листья клёна росшего у школьных ворот.
   
    Рита подошла к Литвинову сзади и прижалась своей мягкой грудью к его напряжённой спине, руками стиснула его живот. Живот у сорокалетнего мужчины был и он его не украшал. Литвинов, конечно, знал это. Но до настоящего момента знание это было факультативным и оно абсолютно его не беспокоило. Жена его выпуклый живот уже не замечала. За прожитые совместно пятнадцать лет она научилась воспринимать мужа комплексно: всё вместе и живот, и привычки, и особенности характера. Было похоже, что совокупность его личности в целом женщину вполне устраивала. То, что думали о его животе различные мимолётные партнёрши, Литвинова не интересовало. Те женщины не искали в нём мужской привлекательности, их интерес был материальный.
   
    А вот теперь Литвинов постарался втянуть живот, ведь Рита это женщина особенная. Для неё до прошлой субботы он был восемнадцатилетним пацаном. Они расстались почти сразу после окончания школы и встретились снова меньше недели назад. Двадцать два года испарились, как по мановению волшебной палочки, а живот появился. И дочка девятилетняя, весёлая и смышленая, модница Дашка тоже появилась.
   
    Рита поцеловала Литвинова в затылок, лизнула шею под ним и подула на влажную кожу. По телу мужчины пробежала дрожь, он повёл плечами. Рита удовлетворённо вздохнула, разбив вздох на две части, и снова поцеловала его. Литвинов повернулся к ней лицом, прижал её стройное спортивное тело к своему втянутому животу. Вот уж кто мало изменился за минувшие годы: его бывшая одноклассница, спортсменка и красавица — рыжеволосая Ритка.
   
    — Рит, мне правда надо... при других обстоятельствах..., но там Дашка ждёт. Давай сходим куда-нибудь... потом? — тихо сказал Литвинов.
   
    — Да, да, Игорь, я понимаю, — Рита посмотрела в окно, — Вот эта девочка, там, в розовом берете... я её где-то видела. Сейчас вспомню, где...
   
    — Не напрягайся, не видела, это Дашка моя, — ответил Литвинов.
   
    Дашка уже встала на ролики, держась одной рукой за спинку лавочки, а другой за локоть подруги. Девочка была одета в розовое пальто колокольчиком с круглым воротничком, отороченным кружевом и подвязанным атласным бантом. Из-под подола пальто кокетливо выглядывала юбка вишнёвого цвета. На голове, поверх прямых русых волос, красовался берет в тон пальто.
   
    — Какая хорошенькая! Я точно её видела, в этом розовом всём... и запомнила. Слушай, она же на роликах катается, вот и пусть веселится, вон и подружки там за деревом. Можно не спешить, давай всё же чаю выпьем, раз решили, а то как-то не до чая было, — улыбнулась Рита.
   
    — Насколько я знаю, она кататься не умеет, — сказал Литвинов, надевая мягкий шерстяной пиджак, что-то тревожное прилипло на дальней границе сознания, — Надо идти.
   
    — Много ты знаешь, кто чего умеет, — усмехнулась Рита, застёгивая пуговицы на своей белой блузке.
   
    — Ну уж о дочери, я всё, слава Богу, знаю. Возраст пока не для тайн. Она мне всё рассказывает. Хорошая девчонка такая растёт, умная и активная очень. Но, знаешь, довольно послушная.
   
    — Не то, что мой племянничек, оболтус, если не сказать хуже, — вздохнула Рита.
   
    — Это уж точно, — согласился Литвинов.
   
    — Это, Игорёк, вина моя, а не его. Моя вина, что он такой, — тихо сказала Рита.
   
    — Ради Бога, Рита, прекрати, не надо. Я не согласен с этим. Ты не виновата, что его родители погибли.
   
    — Не надо меня успокаивать. Я знаю, в чём виновата... и пытаюсь искупить, как могу. И ты знаешь, в чём я виновата. Это исправить нельзя. Я должна была как-то перетерпеть, не сдаваться. Я не отказалась от него. Взяла из детдома, а через полгода... обратно привезла. Ему всего пять лет было, когда я... я его предала. Вот поэтому он такой и вырос. Витька мне всю душу тогда вынул из-за племянника. Получается, я его на Витьку променяла, — сказала Рита.
   
    — Ага, шило на мыло, — вздохнул Литвинов, а сам подумал, что не одного только племянника на охламона Витьку променяла Рита.
   
    — А тебе — огромное человеческое спасибо за то, что помог ему права вернуть. Очень меня выручил.
   
    — Ладно, поблагодарила уже, человеческое тебе пожалуйста. Но, Ритусь, ты ведь не из-за этого со мной теперь...? — осторожно спросил Литвинов. Было бы очень противно, если бы это краткое страстное возвращение в юность оказалось просто формой оплаты за его помощь, абсолютно с его стороны бескорыстную.
   
    — Ты почему меня сейчас обидеть хочешь? Ведь хорошо же было. Не надо так. Ты же знаешь, я не хотела, чтобы мы... Конечно, я тебя хотела, но я себе сказала, что нельзя. Видишь, как бывает. — тихо ответила женщина. — Мы предполагаем что-то, а вышло, что встретились и... Я и не думала, что здесь тебя встречу. Я же на пятнадцать минут заскочила бумаги отдать. Это случайно всё вышло, никакая благодарность тут не причём, ты же знаешь.
   
    Он знал, ему очень хотелось верить, что он это знает.
   
    В прошлую субботу Литвинов пришёл на Вечер встречи одноклассников. За последний десяток лет это была третья встреча совсем не дружного в школьные годы класса. Большинство одноклассников так и остались жить в этом подмосковном городе, некоторые перебрались в Москву, кое-кто уехал заграницу. Были и те, кто сгинул навсегда, не сумев преодолеть соблазны и опасности девяностых. Рита на этих встречах не появлялась. О ней было известно, что сразу после школы она вышла замуж за Виктора и переехала в Москву. Потом её сестра со своим мужем и мать погибли в аварии. С Виктором она разошлась, тот ненадолго вернулся в город, а потом снова уехал.
   
    На встречу Рита опоздала. С румяными от спешки щеками, стремительная и задорная, она забежала в зал ресторана, где уже собрались её сорокалетние одноклассники.
   
    — Привет! Господи, это вы, ребята, это же вы, — Рита испытала что-то вроде раздвоения сознания. Она без труда узнавала присутствующих, которых не видела больше двадцати лет, память послушно выдавала лица семнадцатилетних одноклассников, но глаза безжалостно отображали совсем другую картину, порождая краткий диссонанс. — Боже мой, до чего вы все... не изменились. Привет, привет, как же я рада, что вы меня позвали!
   
    Потом все сидели за длинным столом. Много разговаривали, пили, бегали курить на улицу, выкрикивали тосты, танцевали под песни группы АББА в соседнем зале, где играла музыка, и вспыхивали разноцветные огни.
   
    Уставшая, раскрасневшаяся от танцев Рита вернулась к столу и подсела к Литвинову. До этого момента они и парой слов не перекинулись. Рита была нарасхват.
   
    — Ну как ты поживаешь? Девчонки говорят, что ты начальник в ГАИ или как там теперь называется? Семья как? — спросила Рита, — Водички налей, запыхалась.
   
    — В некотором роде начальник, — усмехнулся Литвинов, наливая воду из маленькой бутылки. — Женат пятнадцать лет уже, дочь есть. Нормально всё, в основном. Ты как?
   
    — А я Витькой развелась, потом ещё кое с кем развелась. Детей нет. Племянник вот есть. Взрослый уже... двадцать лет. Теперь обратно приехала жить. Меня в шестую школу позвали, тренировать. Через понедельник приступаю, — отчиталась Рита.
   
    — Здорово, у меня в шестой дочь учится. Хорошая школа.
   
    — А давай, Игорек, за мою новую жизнь на старом месте выпьем, — предложила уже немного захмелевшая Рита.
   
    Литвинов налил в её бокал вина, а сам взялся за стакан с водой.
   
    — Не пью я, Ритусь, завязал.
   
    — А чего так? — спросила Рита.
   
    — Были причины, — вздохнул Литвинов. — Весомые.
   
    — Господи, Игорёк, я же тобой горжусь. Витька ведь, ну ты знаешь, наверное, так не смог завязать. А ты мой герой. Я не шучу, — Рита одобрительно и серьёзно покачала головой. — Ты мужик, Игорь. С этого дня я в тебя почти влюбилась.
   
    — А я тебя давно люблю. Все эти годы… люблю, ты моя первая любовь, — серьёзно сказал Литвинов. Рита удивлённо посмотрела на него и замолчала. Навеселе была она, а язык, почему-то, развязался у него. Но он не смог не сказать, не смог удержаться. Она была так близко. Манил мандариновый запах её духов разбуженный разгорячённым телом. Грудь под глубоким треугольным вырезом вздымалась в десятке сантиметров от его руки, рыжие длинные волосы растрепались, а глаза блестели.
   
    — Знаешь что, пойдём танцевать, — Литвинов вытащил Риту из-за стола и повёл в темноту озаряемую разноцветными вспышками цветомузыки. Эти яркие всполохи ничего не освещали, а наоборот, только запутывали, сбивали с толку, уводили в призрачный мир звуков. Они танцевали под знакомую медленную мелодию. Оба молчали. Рита была обескуражена, как она умудрилась совсем не замечать чувства Игоря тогда, в юности. Она не то, что чувства, она и самого Игоря практически не замечала, с трудом сейчас его имя вспомнила. Слишком тогда была занята Витькой.
   
    Литвинов прижимал её тело к своему и вдыхал запах её волос и мандариновых духов. Ощущал, как её грудь уткнулась в его грудную клетку. Сквозь тонкую ткань своей модной рубашки он чувствовал, какая она разгорячённая. Он слышал, как часто она задышала, и замечал, как напряглась её подтянутая ягодица под его ладонью. Она подняла на него блестящие глаза. Он принял её взгляд в свой. Они долго смотрели друг на друга, словно и не было двадцати двух лет, не было Витьки, не было семьи, не было других людей, глупых решений, бессмысленных действий и постыдных поступков. Потом он, сквозь волны запахов духов, вина, горячего тела и сожалений о несбывшемся, её поцеловал.
   
    Музыка кончилась, они вернулись за стол. Выпили. Он — воду, она — вино.
   
    — Что же ты молчал тогда, почему меня у Витки не отнял, морду бы ему набил, что ли? И не было бы всего этого дерьма, — тихо проговорила Рита.
   
    — Поехали отсюда, побудем вдвоём, — так же тихо предложил Литвинов, где-то на дне сознания здравый смысл подсказывал ему, что лучше бы этого не делать, что не стоит прошлое ворошить.
   
    Рита молчала. Она печально улыбалась пустому бокалу из-под вина, подперев правой рукой щёку. На тонком запястье тускло поблёскивали полоски браслетов.
   
    — Было бы здорово, но знаешь, наверное, лучше не надо. Любовниц у тебя будет ещё много, даже жёны ещё могут быть, а первая любовь всегда единственная и другой не будет. И это я — твоя Первая любовь, — сказала, словно почесала за ушком свою гордость, Рита. — Пусть так и останется.
   
    Домой она уехала одна на такси. Рита действительно была уверена, что всё отрезала. Очень гордилась собой, потому что не поддалась на минутную слабость, потому что так красиво смогла сформулировать свой отказ, потому что не обидела хорошего человека. Вот как правильно начинается её новая жизнь на старом месте.
   
    Они встретились в школе через несколько дней, совершенно случайно. Она принесла какие-то свои бумаги. Он привёз коробку, которую всучила ему жена, активистка родительского комитета. Потом он собирался отвести дочь в торговый центр, чтобы вместе выбрать жене подарок на День рожденья. Обычно школьными делами дочери Литвинов не занимался, поэтому с непривычки перепутал время.
   
    Он приехал на полчаса раньше, чем нужно было для того, чтобы забрать дочь. Но как раз вовремя, чтобы встретить Риту в школьном коридоре.
   
    — Игорёк, привет, здорово, что я тебя встретила. Хотела тебя поблагодарить. У оболтуса права не забрали. Спасибо. А то он, бедный, извёлся весь и меня достал.
   
    Литвинов промолчал, он помог Рите, не мог не помочь. Через пару дней после Вечера встречи она позвонила ему. Просила за племянника дрожащим голосом, почти плакала. Племянник Риты был парень наглый. Ездил на купленной в кредит тёткой машине грубо, хамил и постоянно превышал скорость. За это и должен был лишиться прав. Сам Литвинов понимал, что это было бы правильно и даже необходимо. Понимала это и Рита. Однако, не вынеся истерик племянника, кричавшего с пеной у рта, что он без машины не может, что электричка это «отстой», что он вообще на учёбу «забьёт», если у него машины не будет, что лучше бы его расстреляли, Рита дрогнула и позвонила Игорю. Расстрел заменили штрафом.
   
    — Ты за дочкой приехал? Что за коробка? — спросила Рита.
   
    — Да там, для внеклассных занятий чего-то. Не знаю, это родительский комитет, жена просила сюда привести. И Дашку забрать надо, но со временем промахнулся, рано приехал. А ты уже приступила?
   
    — Нет, с понедельника выхожу.
   
    — Слушай, мне тут завуч сказала коробку эту, и пакет вот ещё всучила, в какую-то комнату отдыха охраны или охраны отдыха, короче что-то в этом роде, отнести. Ключи вот дала. Ты знаешь, где эта комната спрятана? — спросил Литвинов.
   
    — Примерно догадываюсь, меня уже со школой познакомили. Пойдем, поищем вместе, — предложила Рита.
   
    Комната довольно быстро нашлась. В ней был диван, шкафы, пара стульев, какие-то плакаты на стенах, школьная парта с электрическим чайником и баночки с чаем и растворимым кофе. Литвинов пристроил коробку и пакет на стул.
   
    — Хочешь, чайку попьём, пока ждёшь? Здесь всё есть, даже печенье, — предложила Рита.
   
    — А что давай, времени то полно. Подвести тебя, когда Дашку заберу, нам по дороге?
   
    — Не надо. Сейчас, ну как сейчас... скоро, Оболтус с Галей приедут. Они и подвезут.
   
    — Что деньги на бензин закончились? — не удержался Литвинов. Рита вздохнула, — Что за Галя?
   
    — Подружка его, с детства знакомы. Хорошая девчонка, из приличной семьи. Она на него хорошо влияет, может за ум возьмётся? Пора уже, — сказала Рита, — Хотя и не понятно, что она в нём нашла?
   
    — А что ты в Витьке нашла? Пойми вас баб.
   
    — Вот понять бы, — вздохнула Рита, глядя сквозь окно на пустой школьный двор в красных пятнах от упавших кленовых листьев. Литвинов тоже подошёл к окну. В палисаднике копошились с чириканьем воробьи, рядом на дорожке топтались ленивые голуби. Вдруг Игорь почувствовал, как Ритина голова с аккуратно забранными в хвост рыжими волосами уткнулась ему в плечо, а рука приобняла его за талию. Он стиснул кисть её другой руки своей и начал целовать Ритино запястье.
   
    ********
   
    И вот теперь Литвинов снова стоял у окна, стараясь не думать о том, что произошло между ним и женщиной. Он наблюдал как его дочь, похожая на куклу из витрины дорого детского магазина, делает неуклюжие шаги на чужих роликах. Эта картина рождала смутное беспокойство в его душе.
   
    Вдруг Дашка, оттолкнувшись от плеча подружки, заскользила под уклон в сторону открытых ворот школьной ограды.
   
    Девочка, неуверенно перебирая ногами, довольно быстро выкатилась из ворот и скрылась за стволом клёна и кустарником. Было очевидно, что её скорость должна возрасти ещё из-за наклона дороги. Справиться с ней она вряд ли сможет.
   
    Беспокойство преобразовалось в испуг. У мужчины похолодело всё внутри, сердце сжалось, выпрыгнуло из груди и застучало в висках: — Какого чёрта открыты ворота!
    Параллельно забору шла дорога, не дорога даже, а проезд внутри территории двора соседнего жилого дома, он вел на небольшую парковку. Обычно никто быстро здесь не ездил, но...
    Забыв про всё, Игорь одним прыжком выскочил из комнаты.
   
    И тут Рита вспомнила. Вспомнила, где видела девочку в розовом берете и пальто колокольчиком. Это было во сне. Странный сон приснился ей сразу после Вечера встречи одноклассников. Возможно, раньше он тоже снился, было такое ощущение. Во сне не было ни четкости, ни определённости, место действия и время смешались, подхваченные с палитры реальности кистью творца сновидений. Девочка в розовом и Ритин племянник, такой, каким он был тогда, когда Рита усыновила его, а потом от него отказалась, пятилетний забавный мальчишка, весело кружились взявшись за руки. Дети парили над ковром из кровавых кленовых листьев.
   
    — Да что же это, — страх спазмом сдавил горло женщины, она вскочила и побежала за Игорем.
   
    Резкий визг тормозов и крики перепуганных детей они услышали уже в коридоре школы. Потом был гулкий удар и ещё какой-то шум.
   
    Игорь ни о чём думать не мог. Он был словно пуля выпущенная, чтобы попасть в центр мишени. Этот центр был там, где скрылась за деревом Дашка. Вне этой точки ничего сейчас не существовало.
   
    Рита отстала от мужчины. Ей было очень страшно и очень жаль. Ей непереносимо хотелось вернуть тот момент, когда она положила свою голову ему на плечо, хотелось вместо этого выпихнуть его из треклятой комнаты или вообще не встречать его в коридоре. Хотелось просто прийти в школу в другой день. Ведь она точно знала, что нельзя поддаваться соблазну, знала и не устояла.
   
    Игорь выскочил через всё ещё открытые ворота. Он увидел перевёрнутый «Дастер» посередине проезда, колёса ещё крутились, из машины доносились крики. Вокруг стояли перепуганные дети. Побросав свои тачки с листьями, к машине бежали уборщики. Дашка!
   
    Дашка сидела метрах в трёх от машины на газоне. Она не плакала, она смотрела, вытаращив глаза, её била крупная дрожь. Бордовые колготки порвались, пальто было в грязи. Но главное... главное... Дашка была жива. Она совсем не пострадала, только испугалась. Игорь схватил дочь в охапку, поднял. Потом, не имея сил стоять на подкашивающихся ногах, сел прямо на пожухлую траву, покрытую красными листьями. Посадил ребёнка себе на колени и обхватив обеими руками, крепко прижал к себе.
   
    Рита подбежала к машине. «Дастер» врезался в угол теплопункта находившегося левее школьных ворот, на противоположной стороне проезда, и перевернулся. Там дальше по ходу движения была только парковка и больше ничего. Никто в здравом уме не стал бы нестись здесь, мимо школы, с такой скоростью. Никто кроме племянника Риты. Это он и был.
   
    Рита схватилась за пассажирскую дверь. Из салона автомобиля доносились крики Гали. Дверь не поддавалась. Рита потянула за ручку, что есть силы, упираясь в асфальт ногами. Ей удалось отвоевать сантиметров пять. В образовавшуюся щель Рита закричала, чтобы Галя не дёргалась, что ей сейчас помогут.
   
    — Рита, Риточка, это... это не он, это я руль выкрутила, когда девочку увидела, и мы врезались. Вы Лёшку не ругайте, он не виноват. Это не он, а я..., — скулила внутри салона машины Галя, — я папе скажу, он отремонтирует. Лёшку не ругайте, пожалуйста.
   
    — Галь, помолчи. Ничего у тебя не болит? Руки, ноги чувствуешь? Кровь идёт?
   
    — Я отстегнуться не могу. Болит затылок, крови нету, — сказала Галя, — Лёшка, как он, он молчит?
   
    Рита обежала машину, рухнула на колени и стала всматриваться в стекло водительской двери. Лёша лежал внизу, положение его головы показалось Рите не естественным, парень не двигался и не стонал. Ремнём безопасности он обычно не пристёгивался.

 




комментарии | средняя оценка: -


новости | редакторы | авторы | форум | кино | добавить текст | правила | реклама | RSS

26.03.2024
Итальянского певца Pupo не пустят на фестиваль Бельгии из-за концерта в РФ
На сцене Государственного Кремлевского дворца 15 марта состоялся концерт «Большой бенефис Pupo. В кругу друзей» с участием известных российских артистов.
26.03.2024
Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.
25.03.2024
Кастинг на фильм про Жириновского возобновят из-за ареста Кологривого
Андрей Ковалев уточнил, что съемки фильма затормозились и скоро будет объявлен новый кастинг.
25.03.2024
В Болгарии нашли подземный зал при демонтаже памятника Советской армии
Городской совет рассмотрит отчет о международном конкурсе идей будущего объекта на месте памятника.