Книжный магазин «Knima»

Альманах Снежный Ком
Новости культуры, новости сайта Редакторы сайта Список авторов на Снежном Литературный форум Правила, законы, условности Опубликовать произведение


Просмотров: 676 Комментариев: 0 Рекомендации : 0   
Оценка: -

опубликовано: 2015-06-26
редактор: Владислав Резников


Под палящим солнцем | Зваридчук | Рассказы | Проза |
версия для печати


Под палящим солнцем
Зваридчук

Под палящим солнцем.
   
     — Мой отец всегда говорил: «Проходя мимо Мерк — зайди и купи». Что купить он не уточнял, но с пустой сумкой я оттуда никогда не выходил! Однажды я там все сбережения потратил. На новую партию кленовых гробов во время распродажи. О! Этот терпкий смолистый запах, эта легкость благодеяния в моем дряблом теле...
     — Брось, ты очень даже подтянут.
     — Скажи это моей жене! — Саху остановился около разноцветных ритуальных масок, почесывая щетину, — Видит во мне только кошелек доверху набитый серебром, да грузчика ее неподъемных желаний.
     Саху был бледен и стар в свои сорок с небольшим. Он был толст и неповоротлив, как младенец, ползущий за игрушкой. Жирными пальцами он перебирал ритуальные маски, ища ценник с наименьшим числом, но делая вид, что осматривает качество товара. По-женски поправив сумку на плече, Саху расплатился за двадцать желтых масок, с улыбкой кивнул на надпись «Мерк» над прилавком, мол «что я тебе говорил, а?» и вежливым жестом предложил продолжить прогулку.
     С минуту они шли молча. Саху глядел себе под ноги, погрузившись в неведомые никому и знакомые всем мысли. Он был узнаваемой фигурой в шахматной партии небольшого городка, который беззаботно рассматривал его собеседник. Если у вас закрыты глаза, и вы слышите шаркающую тяжелую походку — это Саху. А если ко всему прочему он кряхтит и отдувается, то Саху идет в гору. А если вы видите запыленные башмаки и капельки засохшей светло-коричневой грязи на обшлаге штанов, то вы видите Саху. А если вас аккуратно и нежно так, ненавязчиво похлопывают сзади по плечу, желая привлечь внимание — можете сказать: «Привет, Саху! Чего новенького?»
     — Вот дурья башка! Совсем забыл купить мясо! Что там у нас?.. — Саху достал из кармана помятый клочок бумаги и принялся изучать его. — Ну да, пол килограмма свинины! А я все деньги в «Мерке» потратил… У тебя не будет... сколько там... Сударь! Почем полкило свинины? Двадцать? Может пятнадцать? Там через четыре ларька в мясной лавке я небось за пятнадцать найду кусочек. — О, этот взгляд! Театр! Гениально, Саху! Ге-ни-аль-но! — Семнадцать так семнадцать, все понимаю, всем надо Предков Омыть да Переодеть. Тут нечего жадничать — и обратившись к попутчику, шепотом, — Мишмон, займи семнадцать, а то жена из меня эти полкилограмма вырежет, ей-богу!
     — Твои ляжки с этого не обеднеют! (Легкая пауза) Ладно, шучу, держи. Только с возвратом.
     — Вот тебе и «очень даже подтянут»! — Добрая улыбка, — Сочтемся!
     Саху лукаво подмигнул и, торопливо расплатившись за мясо, взяв под руку Мишмона, повел его дальше. Дорога до дома прошла в теплом молчании двух друзей. Лишь подойдя к калитке, Саху двумя руками пожал узкую руку Мишмона, душевно поклонился и зашаркал по тротуару к крыльцу; при этом ковыряясь в носу. Схватившись за поручень он оглянулся и увидел Мишмона, наблюдающего за ним. Он покраснел и «незаметно» вытер палец о поручень.
   
    * * *
     Мишмон повесил легкий плащ и шляпу на крючок и завалился в кресло. Откинув голову и вздохнув он прикрыл глаза, дав им отдохнуть от яркого, убийственно палящего солнца. В детстве он думал, что все люди жили бы вечно, если б солнце их не сжигало, не иссушивало их плоть. Но теперь он считал, что дело не только в солнце.
     Он взглянул на ботинки, которые забыл снять войдя в комнату (можно сказать и «в дом», ведь его лачуга имела только одну комнату), запыленные так, что пыль отслаивалась, ее толстые куски прессованной сыпались на пол, как черепки глиняного горшка, стоило только пошевелить носком.
   
    «Черепок кувшина выше царства, что устроил Джам».
   
    А ведь вчера вечером он их привел в порядок. Видимо зря. Глаза должно быть тоже болят от пыли. И во рту пересохло.
     Мишмон поднялся, отпил из ковша холодной воды, умыл лицо. Полегчало. Он опустился в кресло. Тело смаковало расслабление, как умудренный поэт запретное вино. Медленно и нежно как теплый туман на него опускалась дрема. Он чувствовал это и не сопротивлялся, ведь счастлив человек, когда засыпает, даже если он несчастен, проснувшись.
     Однако Мишмон тут же открыл глаза от мягкого, но требовательного стука в дверь. От резкого пробуждения закололо в висках. Дав себе секунду очнуться, Мишмон встал с кресла, грязным словом обозвав стучащего (хотя он знал, кто это), пошел открывать.
     Саху помог ему открыть дверь своим грузным телом, влетел, внося за собой знойный и пыльный запах улицы.
     — Кихиту... — Саху, держась за сердце, пытаясь отдышаться и говорить одновременно, оперся рукой о стену, стек по ней на пол. — Граф... Уф... Кихиту здесь!
     Мишмон набрал в ковш воды и протянул соседу.
     — Спасибо... Сегодня зашел ко мне Парасхист, ну ты знаешь... С Мерка, приятель мой. Ну так вот.  Заходит, значит, и говорит: «Саху! Ты не поверишь, кто сегодня остановился в Гостинице! Пять лучших номеров сняли, для семьи и слуг всяких!» Я говорю: «да откуда же мне знать, я только с Мерка пришел»...
     — Ближе к делу, Саху, я правда очень устал.
     — Граф Кихиту! Ты должен его знать! Один из самых, да что там! Самый почитаемый род! Их Прапредок — ровесник истории! Раз в сто лет его род везет Останки Прапредка по всем городам, где тот жил или останавливался. Только его дочь заболела, и Граф остановился ненадолго у нас в городке! Представляешь, как нам повезло?
     — Саху, я...
     — Но самое главное... — Саху отмахнулся от возражений Мишмона и полез в нагрудный карман, — Вот!
     Он достал два бумажных клочка, на которых что-то было написано замысловатым каллиграфическим почерком.
     — Это два приглашения на званый ужин с четой Графа Кихиту! Там будут только уважаемые горожане. А моя жена не может сегодня, пошла в склеп подгонять новые маски, которые я купил. У нее сегодня день Памяти, и она не сможет присутствовать, поэтому я решил пригласить тебя, друг!
     — Саху, ты же знаешь мое положение в обществе. Я... — Мишмон отвел глаза и умолк.
     — Я все продумал, — Саху встал наконец с пола, отряхнулся и взглянул в глаза Мишмону, — Пойми, там соберутся самые достойные семьи Городка. Увидев тебя, они поймут, что хоть ты и не имеешь Предков и не исполняешь Ритуалов Памяти, Омовения, Переодевания и других, ты уважаешь Предков других семейств. Ты не плохой человек, ты такой же как мы все, не по своей вине лишенный блаженства воздавать почести Предкам!
     Саху умолк, глядя на смущеного Мишмона. Почувствовав неловкость, он отвел взгляд вниз, потирая ладони о бока.
     — Вечером я за тобой зайду, будь готов. А я побегу до жены, сообщу ей эту новость, а то если она узнает последней, ее нытье отправит меня к Предкам раньше времени! — Саху хохотнул, но тут же опомнился, — я тебе это не говорил.
   
   
    * * *
    Мишмона охватило волнение. Он никогда не выходил в свет, оставался в тени, в безопасности и спокойствии. Прыщ на лбу будет выдавлен, прыщ за ухом будет ждать своей участи. Этим вечером его выдавят и прижгут. Но не пойти он не мог, как бы не убеждал себя остаться и лечь спать. Он должен был пойти. Почему? Мишмон не знал. Возможно потому, возможно посему… Это неважно. Важно то, что он решил пойти и то, что он пойдет. Эта мысль взбодрила Мишмона, он глубоко вдохнул и выдохнул. За дверью послышались шаги.
   
    * * *
     Прием был скромен, как и любой праздник, не связанный с Почитанием Предков. На длинном столе в холле Гостиницы стояли цветы и кувшины с водой. За столом чинно восседали горожане, ожидая высокого гостя, в трепетном молчании. Все знали, что Прапредок графа находился в Гостинице, а нарушать его многовековой сон своим суетным шепотом было кощунственно, тем более в присутствии уважаемых соседей. Ходили слухи, что Прапредка графа не тронуло время, что его тело нетленно. Каждый втайне мечтал взглянуть на него, прикоснуться к его руке губами. Он являл собой великое чудо, нечто настолько величественное, что их городок с сотнями жителей не стоит и ногтя на мизинце покойного графа.
     Тишину нарушил топот башмаков и скрип открывающейся двери. «Какой позор!» — подумал хозяин Гостиницы, — «Я уволю этого мальчишку, если она скрипнет в присутствии графа! Бездельник!». В холл вошли двое мужчин. В пузатом, краснощеком, озирающемся по сторонам мужичке сразу признали Саху, а вот второго, тощего и невзрачного молодого человека узнали не сразу. Но узнав, зал на мгновение оживился шепотом со вкусом удивления, недоумения и даже возмущения. «Как?! Он!». Лица сидящих преобразились эмоциями, брови ползли вверх, губы сжимались, пальцы отплясывали на коленях нервные танцы, в честь Мишмона. Многорукое и многоногое чудовище с туловищем в виде стола десятками глаз сверлило Мишмона. Сидящая напротив него пожилая дама, глядя на него, усердно работала челюстями, перенапрягая скулы, что казалось, она хочет сжевать этого нарушителя покоя, уничтожить его тело, его прах, стереть с лица земли его и все воспоминания о нем.
     Неловкая ситуация разрешилась явлением графа многоуважаемым гостям Гостиницы. Новый актер увлек зрителей, полностью позабывших о скромном герое.
     — Уважаемые гости, прошу всех занять свои места! Граф, мое почтение, прошу вас, — хозяин Гостиницы усадил графа на самое почетное место.
     Саху и Мишмон сели в углу. Мишмон не видел графа, его загородил начальник порядка их городка, человек изрядно тучный и широкий. Но ему не было никакого дела до графа. Его руки тряслись, из подмышек пробежали щекочущие холодные капли пота. Бледное лицо казалось лицом покойника. Глаза искали поддержки и участия, однако, куда бы он не глядел, ему было неуютно и колко. «Они все думают обо мне». Мишмон хотел исчезнуть, незаметно покинуть этот зал. «Каждый думает обо мне плохо». Он физически ощущал концентрацию негативных оценок его личности. Рядом с женщиной напротив сидел Мишмон-людоед, а рядом с его тучным соседом — Мишмон-разбойник. А возле разукрашенной дамы сидел Мишмон-содомит и Мишмон-вандал. Они все с укором смотрели на него, как будто не он настоящий Мишмон, а они. Будто он подделка. Его бледное лицо покрылось капельками пота. Он уперся взглядом в прозрачный графин с водой, его охватил бред, он хотел чтобы вода текла, но, увы, в графине она находилась недвижима, как мертвая.
     « … священная задача каждого порядочного гражданина — забота о своих Предках. Из 30 дней, только один я посвящаю семье, все остальное время я в провожу склепе…»
     Вода оставалась неподвижна, ни вибрации голоса, ни какое-либо движение не могло поколебать покоя этой стихии.
     « … в заботе о моем многочисленном роде мне помогают мои дети, лишь так они смогут понять главные ценности жизни и искоренить второстепенные…»
     С запотевшего графина медленно стекла капля, питаясь маленькими, оставляя за собой исчезающий неровный след.
     « … когда-нибудь вы также займете свое место в вашем склепе. Придет время, и вы станете одним из Предков…»
     Родилась еще одна капля и еще одна.
     « … тот, кто не несет в себе эту святую память, увы, сейчас такие есть, тот не только невежественен и низок, но и уродлив душой…»
     — Почему?! Ты должна течь!!! — завизжал Мишмон и швырнул графин о стену. Осколки брызнули в разные стороны, освободив прозрачную стихию, ринувшуюся в разные стороны: на стену, на пол, на испуганные и недоуменные лица людей.
     Лица обратились к Мишмону, все еще испуганные, но и с намеком на скорый гнев. Мишмон закрыл рукой глаза и бросился бежать, не разбирая дороги.
     Первым очнулся хозяин Гостиницы: «Просим прощения, многоуважаемый граф, я не знаю как он попал на прием, он местный юродивый. У него… нет предков». Все дружно замычали, в подтверждение этих слов.
     Мишмон мчался, плечами ударяясь в открывающиеся двери, цепляясь за занавески, он искал место, где ему спрятаться. Чтоб не единая душа, не случайный взгляд, ни лучик света не мог его там найти. Он споткнулся о сундук, прокатился, больно ударившись спиной. Влетел в какую-то темную комнату. Рукой нашарил шкаф и спрятался в нем. Теперь он в безопасности, теперь он один. Нет ни людей, ни воды в графинах, ни этих нелепых призраков. Его пульс успокаивался, мышцы расслаблялись. Мишмон зевнул и улыбнулся. «Хорошо, как будто дома». Мишмон расслабился и уснул. Он всегда засыпал счастливым.
     
    « … И в завершение я хочу показать вам своего Прапредка, одного из самых древних, саму историю, узрите!»
     Слуги бережно вынесли гроб, украшенный золотыми пластинами и драгоценными камнями. Граф надел перчатки, поданные ему на серебряном подносе, с величайшим одухотворением прикоснулся к ручкам гроба и открыл его, явив присутствующим бесконечный источник его блаженства.
     Золоченые дверцы отворились, и из гроба вывалился Мишмон, на него сверху посыпались кости Прапредка, череп покатился и ударился о ножку стола.
     — Как?!... Не может быть… Не уберег! Какой позор… — Графа трясло, он бледнел и моментально краснел. Колени его поджались и он упал. — Вон! Все вон! Вон отсюда!!! — Граф Кихиту закрыл лицо руками. Лицо, искаженное нечеловеческой мукой.
     — Выметайтесь отсюда! Оставьте меня…
     Гости повскакивали со своих мест, толкая друг друга, молча рванулись к дверям. Увидеть Древнейшего Прапредка в таком виде… Святые мощи! Бесценное наследие, так грубо оскверненное ничтожнейшим из живых. Святость и порок, красота и мерзость под одной крышкой, переплетенные в общий клубок, и выставленные напоказ. Ожидать лицезрения божественного и вместо этого узреть поруганную святыню, оскверненную земляком. Каждый чувствовал себя немного виноватым. Поэтому они стремительно выбежали из гостиницы, как будто охваченной огнем. Наружу, подальше отсюда, еще дальше.
     Граф сидел у гроба, опустив лицо в колени. Все в нем умерло. Все святое в нем убито, и исправить ничего нельзя. Он подвел не только себя и свою семью, он подвел сотни поколений до него, все человечество.
     Уже не как человек, граф снял с пояса кинжал и воткнул себе в сердце. Он не кричал, ему не было больно, ведь он умер не от кинжала.
     Мишмон так и не проснулся.

 




комментарии | средняя оценка: -


новости | редакторы | авторы | форум | кино | добавить текст | правила | реклама | RSS

26.03.2024
Итальянского певца Pupo не пустят на фестиваль Бельгии из-за концерта в РФ
На сцене Государственного Кремлевского дворца 15 марта состоялся концерт «Большой бенефис Pupo. В кругу друзей» с участием известных российских артистов.
26.03.2024
Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.
25.03.2024
Кастинг на фильм про Жириновского возобновят из-за ареста Кологривого
Андрей Ковалев уточнил, что съемки фильма затормозились и скоро будет объявлен новый кастинг.
25.03.2024
В Болгарии нашли подземный зал при демонтаже памятника Советской армии
Городской совет рассмотрит отчет о международном конкурсе идей будущего объекта на месте памятника.