У старой чернокожей шлюхи
есть визитки —
кусочки плотной бумаги
грязно-розового цвета
с номером телефона
и надписью
«Элла. Развлечения для джентльменов»,
которая вьётся вокруг
кроваво-красного сердца…
Она носит карточки
в сумочке
вместе с кондомами
и ключами от автомобиля,
которого у ней нет…
Она их оставляет
среди журналов и книг
в публичной библиотеке…
Вечерами
ждёт понапрасну
звонка на мобильный,
сидя в кофейне
и жидкость глотая
чернее, чем кожа и небо…
13:45
Элла бескорыстная
Натощак выпей стыд
середины нью-йоркского лета —
голое поле постели,
политое ливнями пота…
Элла вот-вот прорастёт —
прорвут простыню
пальцев ростки,
толстенькие недомерки…
Он ушёл…
Щедрая чёрная почва
не взяла ни единого цента…
14:20
Элла помылась
В теле ржаном —
кислом, непропечённом —
бьётся большое сердце…
Элла к груди
прислушивается
когда выходит из ванной
и вытирает живот
синим полотенцем
с кисточками…
Элла смеётся —
она чистая,
она не развратная сука
и вовсе
не лживая потаскушка…
Она черна
и почти что невинна
целых пять минут
после душа…
17:55
Элла хочет пить
Одежда пропахла дымом,
стискивает,
почти липнет —
чешуёй, шелухою, эхом —
к большому чёрному телу
впитавшему стыд
с печалью бордо
и ромом…
Двухсотграммовое сердце
до краёв
наполнено грустью и смутой —
все городские бары
для неё
разорились,
сгорели,
оставили земную орбиту…
Элла встаёт…
Бросая окурок в кофе,
она говорит,
к пепельнице обращаясь:
— Где же ты, Лаки Лючано
с широкой и щедрой душою?
Спаси меня!..
Пусть будет проклят
весь этот Прохибишен!..
19:25
Элла в огне
Царица подонков —
женщина чёрная и голубая —
смотрит в окно...
Её желтые подданные-синяки,
поужинав виски дешёвым,
греются возле пожара…
— Наигрались!
Пусть поскорей догорают
боулинг и театр, —
улыбается зеркалу Элла, —
и пусть поярче пылают…
Когда кончатся развлеченья,
они все вернутся
целовать мои туфли…
Ваше Величество,
сорок баксов за пять минут
Вашего тёмного тела…
Кто поджёг?..
Нет, господин полицейский,
я этого не делала…
20:15
Элла и её заветная мечта
Эбеновая кожа Эллы
выдержала поцелуев
многое множество сотен
и даже
удары
коротких слов и ладоней…
И прорвалась внезапно
от взгляда
соседской девчонки —
от касания нежного
тихих зелёных глаз…
Элла вздрогнула,
от боли заплакала горько
и припомнила давешний сон
о рыбе большой,
что выскользнула из пальцев…
И сердца
перезревшая хурма
сорвалась с ветки аорты
и упала Сюзанне под ноги…
оригиналы:
ТРИ МІСТА
присвячується Фаїні Ґрімбєрґ
Нью-Йорк
ЕЛА
21 липня 2001
Ела, яка вона є
Стара чорношкіра повія
має свої візитівки —
шматки цупкого паперу
брудно-рожевого кольору
з номером телефону
й стрічкою
«Ела. Розваги для джентльменів»,
що вється довкола
криваво-червоного серця...
Вона носить картки
у торбинці
разом з кондомами
і ключами від автомобіля,
якого в неї немає...
Вона їх залишає
у книжках та журналах
Публічної бібліотеки...
Вечорами
вона марно чекає
дзвінка на мобільний,
сидячи у кавярні
і ковтаючи рідину,
чорнішу за шкіру й за небо...
13:45
Ела безкорислива
Натщесерце випий сором
середини нью-йоркського літа —
голе постелі поле
зливами поту полите...
Ела ось-ось проросте —
простирадла прорвуть
пальців паростки,
товсті і куценькі...
Він пішов...
Щедра чорна земля
не взяла з нього жодного цента...
14:20
Ела помилася
У житньому тілі —
кислому і глевкому —
бється велике серце...
Ела до грудей
прислухається
коли виходить
із ванни
та витирає живіт
синім рушником
з китичками...
Ела посміхається —
вона чиста,
вона не розбещена хвойда
і зовсім
не шльондра облудна...
Вона чорна
і майже цнотлива
цілих пять хвилин
після душу...
17:55
Ела хоче пити
Димом просякнутий одяг
притискається,
майже липне —
луною, лускою, лушпинням —
до великого чорного тіла,
що всотало сором
з сумом бордо
та ромом...
Двістіграмове серце
по вінця
наповнене відчаєм й смутком —
всі бари у місті
для неї
зачинені,
збанкротували,
згоріли,
залишили навколоземну орбіту...
Ела встає...
Кидаючи недопалок в каву,
вона каже,
звертаючись до попільнички:
— Де ж ти, Лакі Лючано,
широка, щедра душа?..
Рятуй мене!..
І хай буде проклятий
цей Прохібішен!..
19:25
Ела у вогні
Цариця покидьків —
жінка чорна й блакитна —
дивиться у вікно...
Її жовті піддані сині,
повечерявши віскі дешевим,
гріються біля пожежі...
— Награлися!
Хай горять боулінг й театр, —
посміхається відображенню Ела, —
нехай яскравіше палає...
Коли інших не буде розваг
всі вони повернуться
цілувати мої підбори...
Ваша Величносте,
сорок баксів за пять хвилин
Вашого темного тіла...
Хто підпалив?..
Ні, пан поліцейський,
я цього не робила...
20:15
Ела та її найзаповітніша мрія
Шкіра ебенова Ели
витримала поцілунків
силу силенну сотень
та навіть
удари
коротких слів і долонь...
Та прорвалася раптом
від погляду
сусідчиної дитини —
від доторку ніжного
очей тихих, зелених...
Ела відсахнулася,
від болю заплакала гірко
й згадала вчорашній сон
про рибу велику,
що вислизнула із пальців...
І серця
перезріла хурма
зірвалася з гілки аорти
й впала Сюзанні під ноги...
26.03.2024 Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.