Книжный магазин «Knima»

Альманах Снежный Ком
Новости культуры, новости сайта Редакторы сайта Список авторов на Снежном Литературный форум Правила, законы, условности Опубликовать произведение


Просмотров: 687 Комментариев: 0 Рекомендации : 0   
Оценка: -

опубликовано: 2009-03-31
редактор: Ведаслава


Обслуга | Ирина Власенко | Рассказы | Проза |
версия для печати


Обслуга
Ирина Власенко

На опушке леса одиноко стоял внушительный каменный особняк. Он едва виднелся из-за высокого забора, начинавшегося прямо у леса и скрывавщего нескромные «фазенды» городской элиты. Домишки, один величественнее другого, были разбросаны тут, казалось, в совершенном беспорядке, а на самом деле, в строгом соответствии с табелем о рангах.
    Красавец-особняк на опушке был особым, самым вычурным. Он и стоял как-то отдельно, словно не хотел мараться соседством с архитектурными простачками.
    Здание, выполненное в стиле «декорированного сарая», или постмодерна, казалось, вобрало в себя все возможные достижения современных строительных технологий, которые превращают груду кирпичей в настоящее произведение искусства. Одна только нелепая пристройка сбоку все портила. Она казалась лишней и торчала, точно бородавка на гладкой поверхности здоровой кожи. Казалось, при строительстве ее забыли вставить внутрь ансамбля, а потом вспомнили вдруг и впопыхах прилепили, как попало, в первом подвернувшемся месте.
    Между тем несуразный аппендикс был самым что ни на есть функциональным органом дома. Ибо в нем обитали живые люди, которые никогда не покидали этих стен. А если и покидали, то только по очереди. Сутки через трое.
    Это была обслуга: ключница Варвара со своим мужем-садовником. Почти гоголевские Коробочка и Плюшкин. Она, женщина неопределенного возраста, в длинной широкой юбке и высокой прическе такого же среднего цвета. И он, мужчина, всегда одетый в длинный прорезиненный плащ, высокие охотничьи сапоги и женский платок, крепко обматывающий голову и шею. «От москитов!» — говорил Петрович, не расставался со шлангом и садовыми ножницами и в отсутствие хозяина исправно закладывал за воротник.
    График дежурства «сутки через трое», установленный хозяином при устройстве семейства на работу, претерпел значительные изменения, раз и навсегда распределив между супругами обязанности по уходу за территорией и домом.
    Петрович предпочитал работу на свежем воздухе со всевозможными москитами, кротами и ужами, изредка приползающими из лесу. А Варвара — внутри дома, таящем в себе бесчисленное количество декоративных и функциональных помещений, рациональных и нерациональных площадей, закутков, ниш и каморок. Тут можно было до основания утолить любопытство и неистребимую женскую тягу к перебиранию барахла и наведению порядка.
    Хозяин особняка был известной в городе шишкой. Возглавлял ведущую депутатскую фракцию, составляющую оппозицию нынешнему правительству. И, кроме загородной недвижимости, имел шикарную элитную жилплощадь недалеко от центра. Пару-тройку машин последней степени крутизны. Целый взвод оруженосцев и телохранителей, тщательно контролирующих каждое случайное дуновение ветра возле его круто бритой головы. И красавицу-жену последней модели. Точнее, она и была последней моделью, завоевавшей титул Мисс города N на прошлогоднем конкурсе красоты. И все, казалось, было у нашего героя в порядке. По последнему слову техники и самого взыскательного вкуса. И жить бы ему да радоваться, наслаждаясь дарами благосклонной фортуны. Только в последнее время посетила богача странная привычка уединяться и тосковать.
    Он бросал свою жену в огромной городской квартире, отдавая ее на попечение ленивого далматинца и тревожных видений одиночества, и приезжал ночевать за город. Тут ему, якобы, лучше дышалось.
    И, правда, рядом лес, река, заросшая камышом тихая заводь, где водились карпы и караси. Звуки и запахи обособленного, загородного мира. И садовник, с которым можно было просто поговорить.
    Снарядив ключницу Варвару в ответственный вояж по бесчисленным переходам и комнатам большого дома, хозяин особняка запирался с ее мужем в маленькой комнатушке аппендикса и с завидным постоянством наркомана, присевшего на какую-то «дурь», предавался там неведомым утехам.
    Какого рода «наркота» обреталась в нелепой пристройке, портившей архитектурную стройность загородного ансамбля, знали только два человека. Но никто из них отчего-то не спешил предавать гласности историю этих темных взаимоотношений.
    Хозяин шикарного дома на опушке был известен в светских кругах как Григорий Орловский. По образованию он был учителем физкультуры, он никогда по специальности не работал. По приобретенному за триста баксов диплому, Григорий Орловский стал специалистом высшего управленческого звена. Кроме мягкого депутатского кресла и властных полномочий, он владел огромным оптовым складом и сетью фирменных магазинов повседневной мужской одежды из Китая. То есть торговал. Его ширпотреб был не слишком высокого качества, но предназначался для так называемого среднего покупателя. И пользовался бешеным спросом.
    Сам хозяин китайскими одежками брезговал, предпочитая носить в будни и в праздники только безукоризненно дорогие вещи, каждая их которых тянула на небольшой свечной заводик.
    От первой альма-матер (физкультурного техникума на улице Энтузиастов) в Орловском остались незначительные намеки на атлетическую фигуру и сломанный нос. От второй — двойной подбородок и внушительных размеров «сгусток нервов», который когда-то именовался брюшным прессом. Теперь пресс заметно округлился и провис под бременем благополучия.
    Но для старого садовника эти вопиющие особенности облика, не имели ровным счетом никакого значения. Он с удовольствием запирался с хозяином, и часа два-три можно было совершенно забыть об их существовании. Они не отвечали на звонки, не реагировали на стук в дверь. Казалось, разверзнись пред домом земля — никто не обратит на это никакого внимания.
    Проходило несколько часов, и Григорий, раскрасневшийся и довольный, выкатывался на вымощенную фигурной брусчаткой площадку у дома и неторопливо шел к воротам. Он суровым взглядом останавливал рвавшуюся за ним охрану, выходил на опушку, разбегался и делал сальто вперед. Потом поправлял сбившуюся вверх одежду и довольно потирал руки.
    Чем можно часами заниматься коммерсанту его уровня наедине с обслугой неопределенного пола?
    Увы, история хранила об этом тщательное молчание, невзирая на недоуменные и многозначительные взгляды охраны и окрестных воробьев, которые неосторожно залетали на чужую территорию.
    Жены уединявшихся находились в счастливом неведении о странности своих благоверных. Одна — по причине удаленности. Вторая — в силу тотальной занятости другими более важными делами. Родственники тоже ни о чем не подозревали.
    А впрочем, тайные встречи благотворным образом влияли на обоих участников «масонской ложи». Одного спасая от уныния, другого от праздного алкоголизма. И постепенно вошли бы в привычку, если бы не вмешалась вероломная воля обстоятельств.
    Однажды скучающая молодая жена Орловского, которой до жути надоел ленивый далматинец, решила сделать мужу подарок. И явилась без предупреждения прямо в самый неподходящий момент, как раз когда Григорий Орловский входил в тайную комнату.
    Красавица в недоумении уткнулась в закрытую перед её носом дверь. Требовательно постучала в неё, еще и еще раз, и, не дождавшись ответа, пошла искать другой вход.
    Она весьма дурно ориентировалась в пространстве, мало смыслила в архитектурных особенностях постмодерна и очень редко бывала за городом. Тут её накрывала безнадежная скука и назойливые насекомые, которые не боялись даже раптора.
    Дело в том, что «Мисс города N» была насквозь прогнившей горожанкой, не способной отличить липу от осины, петрушку от сельдерея и зайца от кролика. Умывалась она только теплой водой и предпочитала слушать соловьев исключительно в исполнении Винампа. Поэтому столь вопиющее отношение к своей нежной натуре восприняла крайне неблагосклонно. Последние пару месяцев её бессовестный муж совсем забыл о своих предсвадебных обещаниях, бросил «свою кисоньку» на произвол судьбы и не собирался возвращаться в лоно семьи. Вот и сегодня он нагло растворился прямо перед её носом, затаился где-то и делает вид, что его тут нет.
    Захлебываясь от негодования и обилия свежего воздуха, не признанная собственным мужем, она трижды обошла вокруг особняка, страшно устала и решила занять выжидательную позицию где-нибудь в тени высокого забора возле розовых кустов.
    «Пусть мне будет хуже!» — мстительно думала красавица и чувствовала, как в желудке созревает план оглушительной вендетты в виде жирного куска свиной отбивной, в которой она отказывала себе с тех самых пор, как вышла замуж за «олигарха».
    С бокового крылечка четвертого, тщательно задрапированного волнистыми бетонными пилястрами, входа спускалась ничего не подозревающая ключница. Она только что обнаружила в бумагах хозяина завалившуюся за обложку американскую десятку и была весьма довольна собой.
    — Батюшки, Марья Сергеевна! — воскликнула Варвара, вдруг испугавшись возмездия за прикарманенные баксы при виде невесть откуда взявшейся хозяйки. — А где вы тут? — невнятно выразилась она и бросилась было обниматься, но вовремя притормозила. — А где Григорий Андреевич?
    — Вот и мне хотелось бы знать, где Григорий Андреевич? — сурово и слегка угрожающе промолвила Марья Сергеевна.
    Сообразив, что отсутствие информации о местонахождении хозяина может больно ударить по её безупречной репутации, Варвара поспешила перевести разговор в привычное хозяйственно-бытовое русло.
    — Да вы, наверное, с дороги устали, кушать хотите. Я сегодня такие котлетки по-киевски смастерила, пойдемте-пойдемте, накормлю вас, — она приговаривала, как сказочница.
    И брошенная на произвол судьбы Марья Сергеевна решила, что свиными отбивными она отомстит Григорию в следующий раз, а сейчас и котлетки по-киевски будут достаточной мерой пресечения.
    Они сидели в гостиной, обессиленные обильной, богатой на белки, жиры и углеводы едой, оказавшейся при этом преступно калорийной и чрезвычайно вкусной. Допивали большую бутылку дорогого марочного коньяка и были уже почти подругами, когда в комнату вошел блудный муж.
    Он сиял от счастья! Однако, увидев жену, внезапно помрачнел и скривился, как от зубной боли.
    — Маша, что ты тут делаешь? — укоризненно сказал он и подошел к столу, на котором в вопиющем гастрономическом беспорядке теснились тарелки с остатками киевских котлеток. Дамы основательно накушались.
    Маша взволнованно икнула, встала и неуверенно шагнула к мужу:
    — Дорогой, я забыла, как ты выглядишь. Хотела освежить воспоминания. Ты мне не рад? — Она обиженно скривила губки, готовясь пустить в ход излюбленное женское оружие против неблагодарных мужчин.
    Григорий с готовностью принял удар, смягчился и, предупреждая ее слезы, включился в привычную игру:
    — Кисонька, я так скучал. Только был очень занят. Как ты поживаешь, рыбка моя?
    Кисонька бросилась ему на шею и заревела совсем как телочка.
    Варвара тем временем тихонько встала, бесшумно собрала со стола посуду и, покачиваясь от крепости коньяка, который так хорошо «пошел», поплелась на свою половину.
    Петрович, в отличие от жены, был трезв, как стеклышко, прилежно сидел тут за чашечкой чая и сиял глазами.
    Она посмотрела на него подозрительно, но в дискуссии вступать не рискнула, боясь выдать свое нестабильное состояние. Умылась и легла спать.
    Петрович не заметил. Он был счастлив!
    Когда вдоволь отомщенная телушка из города N притихла, уткнувшись носом в мужнин бок, а утомленная коньяком ключница громко захрапела, одиноко обняв подушку, мужчины, не сговариваясь, оставили жен досматривать сны и вышли из дома.
    Над их головами дружно сияли Медведицы и бродили беспризорные облака. Было тепло и тихо, как бывает погожей летней ночью, не обремененной тяжестью раздумий о приближающихся холодах.
    — Петрович, а ты не хочешь попробовать совсем без одежды, чтоб контакт был лучше? — спросил Григорий.
    — Да ничего, Григорий Максимыч, я и через футболку чувствую. Даже через куртку. А вы? — он подошел к Орловскому и погладил его по спине.
    — Я тоже. А все-таки давай попробуем. Я лягу на стол, чтоб тебе удобнее было.
    Они прошли в пристройку и закрыли за собой дверь.
    Один из охранников, случайно подслушавший этот разговор, присвистнул. Теперь оставшийся отрезок дежурства ему есть о чем поговорить с напарником.
    ***
    Талант Петровича обнаружился случайно.
    В тот вечер Гришка Орловский от неконтролируемой тоски жизни принял на грудь гораздо больше того, что она могла вынести. За руль своей «Акуры» не сел, доверившись личному водителю. Тот осторожно довез его до особняка, сдал с рук на руки садовнику и поспешил домой к больной жене. Охрана, зафиксировав акт сдачи-приема хозяйского тела, скрылась в служебном помещении, совершенно не учтя того факта, что Петрович сегодня тоже принял на грудь, ещё и побольше, чем Орловский. Не дойдя до парадного крыльца в силу полной потери координации движений, они дружно свалились у той стены дома, которая не попадала в сферу видео-наблюдения. Крепко обнялись и проспали так часов шесть, невзирая на прохладу майской ночи и отсутствие уличного подогрева фигурной брусчатки.
    Утром Петровича накрыло страшное прозрение и раскаяние, а Орловского — глобальный прострел, напрочь сковавший поясницу и свернувший его тело в неразгибаемую ижицу. Вернуть хозяина к прямохождению можно было, наверное, только радикальными силовыми методами.
    Петрович перекинул беднягу через плечо, словно это был бездушный манекен, и понес внутрь аппендикса, чтоб замести следы своего должностного преступления. Нужно было что-то делать.
    К сожалению, садовник сегодня был один. Отпустив жену на сутки пошататься по вещевому рынку, он наслаждался свободой и возможностью полной релаксации, но теперь справляться с парализованным хозяином приходилось самостоятельно, без советов всезнающей Варвары.
    Орловский был жалок и молчалив. Его перекосило основательно. Положение усугубляло предательски нахлынувшее похмелье. Больше всего, конечно, напрягала полная недвижимость.
    Петрович положил ижицу хозяйского тела на стол и, пытаясь расправить неуклюже задравшийся на нем пиджак, погладил по спине. Горячая волна мощно прошлась по позвоночнику, и Орловский почувствовал, как разомкнулся обруч боли, и его замороженные члены ощутили свободу. Он пошевелился и замычал:
    — Еще…
    — Что еще? — не понял Петрович и в недоумении и робости отошел от стола.
    — Еще рукой по спине проведи! — прохрипел приходящий в себя депутат, досадуя на угловатость электората.
    Петрович в потянулся к спине Орловского. Но какая-то страшная боковая догадка противно царапнула тугие от похмелья мозги, и он моментально отдернул руку. И даже спрятал её за спину для верности.
    — Ну! — багровея, проревел Орловский. — Я кому сказал!
    Садовник зажмурился и, подавляя догадливую брезгливость, провел рукой по спине хозяина. Коммерсант заскрипел, как новые тормозные колодки, расплылся в идиотской улыбке и распрямился.
    Он схватил оторопевшего Петровича за покрасневшую от волнения конечность и дотронулся ею до своей бритой головы. От счастья улыбка растянулась за пределы его щек. Будто он только что открыл Америку. Орловский дергал садовника за руку и попеременно приставлял её к своим больным местам, не переставая закатывать глаза и деградирующе улыбаться.
    — Ты что, ничего не чувствуешь? — радостно спрашивал он его после каждого прикосновения.
    — Ну, я не знаю. Может быть… И правда, что-то покалывает...
    Так обнаружились чудодейственные качества золотых рук целителя Петровича.
    — Готовься, брат, будем клинику открывать. Я спонсирую. Человеком станешь. Да сними ты платок с башки, как баба, ей Богу, — говорил хозяин и бодрячком прохаживался по маленькой комнатушке.
    За несколько сеансов мануальной терапии Петрович почти вылечил и застарелый остеохондроз Орловского, и намечающуюся грыжу, и все остальные тайные недуги, о которых больной и не подозревал, ведя крайне вредный образ жизни. Впервые за всю свою непутевую карьеру получая колоссальное удовольствие от работы, Петрович мечтательно прокручивал в мозгу моменты своего будущего триумфа и богатства и был счастлив.
    Его так и распирало от значительности! Казалось, что он всю жизнь только того и ждал, чтоб случайно обнаружить свои уникальные способности и стать спасителем нации от хронических позвоночных недугов.
    Человеку необходим смысл. Иначе он превращается в обслугу. Кого бы он при этом ни ублажал: хозяина, жену, ленивого далматинца или капризный электорат. Какая разница!
    Счастлив был и Гришка Орловский. Выздоравливая телом, он молодел и освежался душою, найдя в Петровиче, кроме всего прочего, отличные от общих собирательных качеств «народа» черты индивидуальной человечности. Ему так не хватало её в тяжелой оппозиционной борьбе с зажравшимися соратниками по буржуинству.
    Времена неограниченной карьерной радости, когда он был счастлив от самой малой политической победы, канули безвозвратно в бездну, и Григорий с ужасом обнаружил, что больше ничего не хочет. Имея все, он больше ничего не мог предъявить миру, кроме своего зашкаливающего снобизма и умения административно задавить любой движущийся объект. И ему стало до безобразия скучно жить на свете, где все катится само собой по однажды намеченному пути, с которого невозможно свернуть, если ты хочешь остаться на плаву. И с каждым годом увеличивается риск и количество людей, которых ты вольно или невольно вовлек в это движение. Временами Григорию казалось, что некая мощная энергия тысячи человеческих желаний и воль, которые направлены им в заданное русло, давят на него. Душат. И вынуждают делать то, что давно уже не приносит ни радости, ни удовлетворения. И вызвано одним единственным требованием — удержать планку.
    Благотворительность ради благотворительности отвращает, любовь ради вывески напрягает, гуманизм ради сохранения имиджа просто надоел. Не было больше в жизни этого человека ничего, что могло бы придать ей вкус.
    Провалявшись полночи в обнимку с прислугой прямо под открытым небом и внезапно потеряв способность к передвижению, он впервые ясно почувствовал хрупкость своей телесной оболочки и неизбежную перспективу навсегда её потерять.
    Совершенно неожиданно в нелепом архитектурном аппендиксе своего загородного дома он нашел САМОРОДОК: Петровича и давно утраченный вкус и смысл собственной жизни.
    Марья Сергеевна еще смотрела последнюю серию цветного мыльного сна, когда Варвара обнаружила «голубков» на территории своей тесной каморки.
    Муж приютился в уголке тахты, положив голову на сложенные лодочкой ладони, а у него в ногах свернулся в ещё более неудобной позе хозяин. Он обнимал лодыжки Петровича и что-то нежно бормотал во сне.
    Варвара не выдержала. Потеря ориентации стабильно прогнозируемым супругом не входила в её планы, не стоила украденной десятки и даже всей их совместной зарплаты. Этого нельзя было допустить. Просто потому, что нельзя! И она решила срочно спасать положение.
    Самым радикальным способом. Будить!
    Громкие звуки отодвигаемых стульев и звенящей посуды, разнеслись по всему дому и разбудили также и Марию Сергеевну. Она поспешила на шум.
    Бедным мужикам, застуканным в таком щепетильном положении, пришлось расколоться по полной. И перед разъяренными супругами раскрылись в одно мгновение все их вольные и невольные прегрешения, мысли и тайне замыслы.
    Женщинам стало легче. Они тут же бросились пробовать на себе целебные свойства мануального рукоприкладства, и так увлеклись, что потеряли счет времени. Женушки еще долго светились бы от удовольствия, если бы Григорий не пресек его, сославшись на вполне законное чувство голода.
    За доеданием вчерашних киевских котлеток и был составлен исторический совместный бизнес-план по спасению человечества от остеохондроза, бессмысленности существования и одиночества. А что из этого вышло, предмет совсем другой истории.

 




комментарии | средняя оценка: -


новости | редакторы | авторы | форум | кино | добавить текст | правила | реклама | RSS

27.03.2024
В Москве откроется Школа волонтёра культурного наследия
20 жителей столицы станут учениками первой Школы волонтёра культурного наследия.
27.03.2024
Назаров резко ответил Смольянинову после его русофобских песен в Америке
Смольянинов выступил возле российского посольства в Вашингтоне.
27.03.2024
Юрий Назаров: Пугачева, Галкин и Макаревич - нелюди и одного места лизы
Уехавшие артисты абсолютно проигнорировали теракт и трагедию, произошедшую в подмосковном «Крокус Сити Холле».
27.03.2024
Группа «Пикник» переопубликовала песню «За невинно убиенных»
Музыканты сопроводили композицию видеорядом со свечой.
26.03.2024
Итальянского певца Pupo не пустят на фестиваль Бельгии из-за концерта в РФ
На сцене Государственного Кремлевского дворца 15 марта состоялся концерт «Большой бенефис Pupo. В кругу друзей» с участием известных российских артистов.