Дождь лил, не переставая, израильская зима сдаваться не собиралась. Мила вопреки всему любила такую погоду. Ну, и что ж, что небо плачет, зато прохладно, настроение хорошее. Она с утра отработала в больнице, а вечером «халтурила». Занималась массажем в бейт-аводе. Она любила помогать людям и не жалела для этого сил.
В бейт-аводе массажистку ждали с нетерпением. Худенькая, как молодой цыпленок, Ноа принимала процедуры у Милы несколько лет, и, слава Богу, в свои 92, вполне может себя обслуживать. Вторая постоянная пациентка — Двора путешествует по зданию на коляске, но жизнерадостна и остроумна.
Мила помассировала старушек, а затем направилась к медсестре Анечке, у нее после спортивной травмы проблемы с позвоночником. Она массировала Аню, а скопившиеся рядом женщины рассказывали разные случаи из жизни. Мила привыкла к этому: многим просто не хватало общения. Роза рассказывала жуткую историю о старушке, которая вынуждена была уйти из дома из-за жестокой невестки. Когда рассказ был закончен, она спросила Милу:
— Мила, ты ходишь всюду и видишь разных людей, расскажи нам что-нибудь, а мы все пока чайку попьем.
— Я не знаю даже, что вам рассказать, — начала Мила, — но слушайте. Оговорюсь сразу: рассказ не из веселых.
— Не всегда же хохотать, — сказала Анечка, — Серьезные разговоры тоже необходимы.
— Эту женщину звали Фирой. Все у нее было хорошо: любящий муж, работа в детсаду, взрослый сын на Украине с семьей. Ей под 50, но она выглядела цветущей и молодой. И вдруг…в жизни все начинается с этого слова. Обнаружили у нее страшную болезнь.
— Какую? — спросила любопытная Роза.
— Не знаю, только страшную, — ответила Мила, — Хозяин детсада мгновенно уволил ее, муж ушел к другой. С квартиры пришлось уйти, рассовать вещи по знакомым, а самой болтаться, где попало. Выхода не было. Сыну она ничего не писала: жалела. Стала жить на скамеечках, денег не было, ее жалели, давали пищу, иногда деньги. Она стала покупать дешевый собачий корм, размачивала его в парке на питьевых фонтанчиках, этим жила. Похудела, осунулась, извелась, хотела жизнь покончить самоубийством, но не смогла. Время приближалось к зиме. Она решила пойти к врачу, чтобы узнать, сколько ей осталось жить. Жизнь потеряла для нее всякий смысл, Фира ей не дорожила. Хоть бы все кончилось до зимы. Сделали обследования, и оказалось, что произошла грубая врачебная ошибка: болезни никакой нет. Так что все окончилось вмиг. Вот такая история.
Женщины сочувствовали несчастной, а у Дворы на глазах выступили слезы.
— А как она теперь живет? — спросила Анечка.
— Ее жизнь налаживается, но женщина пережила сильный шок, так что до сих пор есть последствия пережитого.
Мила забыла об этом разговоре, своих проблем много. Прошло пару месяцев с этого дня. Однажды она пришла в бейт-авод, и старая Ноа сказала ей:
— Мила, мы поговорили, решили скинуться и помочь несчастной женщине.
— Не поняла, кому?
— Фире, которая питалась собачьим кормом.
— Ноа, но это я придумала, вы попросили что-то рассказать, мне было нечего, вот я на ходу и сочинила.
Ноа сникла.
— Как ты могла? Я уже сказала всем родственникам и знакомым, да и здесь есть люди, желающие помочь. Как ты могла? — старушка обиженно засопела, — Я больше не желаю тебя видеть, ясно? Ты меня опозорила. Как я буду всем в глаза смотреть? Бессовестная!
Настроение у Милы окончательно испортилось. Как объяснить этим добрым людям, что она не хотела обмана, просто хотелось рассказать что-то необычное, а ее фантазия оказалась такой популярной. Она подошла к старушке, обняла ее за костлявые плечи:
— Ноа, прости меня, прости, если можешь, не обижайся. Знаешь, что. У меня есть несколько знакомых бабушек, которых обижают дети. Может, стоит им помочь? Как ты думаешь, Ноа?
26.03.2024 Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.