- да ты же сам с ней встречался! — у Милли иссякли аргументы.
Ну да, встречался. Единожды и в каком-то мохнатом году, когда Милли вдруг взбрело
в голову перезнакомить меня со всеми «замечательными личностями» на
этой планете. Ну, если не удастся со всеми на планете и со всеми замечательными,
то с местными сумасшедшими, по меньшей мере.
Спор, собственно, шел о том, как отнесется милая, набожная дореволюционная
старушка (ей сто двенадцать лет, если не врет. А может, это Милли забыла
и назвала первую попавшуюся цифру) по имени Метастаза Терентьевна, если к ней
на день рождения заявится парочка давно небритых (это я) и сомнительно причесанных
(Милли) типов. Особенно если они пробегали предшествующую часть суток по никогда-не-реставрировавшимся-руинам-которым-тысяча-триста-лет-а-они-до-сих-пор-как-новые
— во всяком случае, так утверждают путеводители и Милли. На самом деле перекрытия
давно прогнили и скоро обвалятся, а пока просто обсыпают трухой каждого, кому
не повезло оказаться выше метра двадцати, поскольку руины строили карлики. По
легенде, это, конечно, были гномы — но гномы так хреново не строят. Скорей уж,
какой-то местечковый феодал мстил своему же двору за недостаток роста.
Положение осложняло то, что соблюсти хоть какие-то приличия и
войти через парадный вход совершенно не представлялось возможным -мы сидели
на крыше, и единственным путем вниз виделся балкон Метастазы Терентьевны. Так
что мы погрузились в раздумья — вернее, сделали вид, что погрузились -
время истекало не так чтобы медленно, а очевидной альтернативы в ближайшем будущем
не наблюдалось. То есть можно, конечно, было сидеть и ждать, что дом рухнет,
прилетит ангел, мы проснемся, или еще как-то проявит себя фантастическое везение
Милли. Можно было, но не хотелось.
Промежду тем время истекло, и не найдя ничего лучшего, мы приземлились
на балконе старушки Стаззи (так её за глаза называли все наши общие знакомые,
что страшно бесило Милли). Дверь была открыта, а в проеме стояла, приветливо
улыбаясь, сама именинница. Когда-то (до революции, естественно)
это безобразие ходило в балетную школу. За что её оттуда вытурили — не
помню (а Милли спрашивать не хочу -это обернется многочасовой лекцией
из цикла «Жизнь Замечательных Людей»), помню, что происходило это
с большим скандалом. Так что звезды русского балета из неё не вышло, но
осанку ей там вправили на всю жизнь. Там же ей снесло крышу, и она стала
ходить исключительно на пуантах, что есть очень большая беда, поскольку лет
тридцать назад Метастаза Терентьевна окончательно оглохла, и приходится задирать
голову на неплохой градус, чтобы она могла читать по губам.
Мы последовали за Стаззи в гостиную. На столе стоял
торт неопределенного (поскольку вся его поверхность была утыкана свечами) вида
и три бокала с вином.
- За вас, Метастаза Терентьевна! -подняла бокал Милли. -
Дай вам бог прожить еще столько же!
- Аминь, деточка! -отозвалась старушка, и мы выпили.
Видимо, я погорячился, определив жидкость, как вино, поскольку
отрубился сразу же.
Лежа в отключке, я увидел сонпро стайку поросят с нежно-зелеными
перепончатыми крылышками. Поросята летели ровной пентаграммой на юг, и там,
где они пролетали, пересыхали водоемы, сгорали торфяники и переставала расти
кукуруза. Со времен увлечения Милли толкованием снов я знал, что это означает
неприятности.
Неприятности ждали меня по пробуждении. Они стояли в нескольких
метрах от нас в образе Метастазы Терентьевны и с громким свистом точили нож.
Нож был ритуальный, о чем свидетельствовали высеченные на рукоятке зловещие
руны, означавшие «Смерть», «Хаос» и «Неурожай»
(проклятые поросята!). Такие игрушки местная лавка древностей оптом загоняет
всем соблазнившимся на руины туристам, как единственно сохранившиеся орудия
ритуальных убийств местных друидов. Друидов здесь, конечно, и близко не было,
поскольку город стоит на засыпанном озере, но об этом лавка предпочитает умалчивать.
Раздался звонок в дверь, и неприятности, не выходя из образа,
отправились открывать. Гадая, кто бы это мог быть, я окончательно очнулся. Догадка
пришла неожиданно и тут же подтвердилась звуком падения не слишком тяжелого
тела с пуантов, в связи с чем я принялся тормошить Милли. Задача была весьма
нетривиальна, поскольку Милли вообще любит поспать, а после всего пережитого
просыпаться отказалась принципиально:
- Организм -зевок, -должен прий прийти в себя -
зевок, -после этого этого, как его -зевок, -после стресса -
пробормотала она сквозь сон.
Однако, наконец, мне удалось донести до неё смысл происходящего,
и через пять секунд мы уже были на балконе следующего этажа. В дверном
проеме стояла, улыбаясь Метастаза Терентьевна
26.03.2024 Русский Прут. Красную армию не остановил даже «майор Половодье»
Гитлеровские войска от русских прикрывали не только грязь и бездорожье, но и шесть (!) рек — Горный Тикеч, Южный Буг, Днестр, Реут, Прут, Сирет. В течение месяца эти реки были одна за другой форсированы частями 2-го Украинского фронта.